Отбросив всю материальность

Прочту ещё немного книгу,
а позже - помолюсь и лягу спать.
Отбросив дня, в утиль, интригу -
усталость тянет на свою кровать.

Позволю сну обнять за плечи
и тайну невесомости раскрыть.
Что шепчет там, волшебник вечер...,
всё..., начинаю медленно парить...

Из жизни бренной ускользаю...,
а утром в тело захожу опять.
Где - сон, где - явь..., пока не знаю,
пытаюсь эти хитрости понять.

Двойная жизнь на два пространства;
астрал загадочный - ты где-то здесь...
И в двух мирах моё...

Не стань подонком, парень молодой,
Пока ты можешь выбирать —
Кем быть: за светлою звездой
Путь благородный направлять
Или катиться к черту в пропасть,
Сосать пивко, смердеть бездушьем;
Под маской циника скрыв глупость,
Лишь в сквернословье станешь ушлым.

Пока ты можешь выбирать —
Кто будет друг тебе, и круг
В котором будешь возрастать,
Кому отдашь весь свой досуг.
Ведь есть достойнейшие люди.
Вливайся в честный коллектив,
Где уважение добудешь,
Покажешь, сколь трудолюбив.

А...

Bдруг – чёрная кошка – её обойдёшь…

К слезам и бокал недопитый…

А, коли подкову на счастье найдёшь,

Знать, кто-то… отбросил копытa!

Кадр за кадром, секунда за секундой.
Срывает жизнь последние плоды.
Остаться там, где было очень трудно,
Я не хочу… Тянусь я до звезды.
Забытый дом, мои воспоминанья,
Не предала, а только лишь ушла.
Входную дверь в иное мирозданье
Открыла вдруг… и для себя нашла.
Живите люди просто и обычно.
А я уйду, я в небе растворюсь.
И пусть непросто, или непривычно.
Я с неба людям нежно улыбнусь.
Я обниму крылами мир и землю,
Теплом согрею, как своих детей.
Мольбам о мире без войны я внемлю...

-Я про них уж все узнал,
Не с одною проживал.
Как то мне дружбан веселый,
Про житуху рассказал:

-Сколько зим и сколько лет,
Помню запах тех котлет.
Ах, любовь безмерная,
Говорила первая.

И богатым был однажды,
Жить так мог тогда не каждый.
Скрупулезность понимая,
Банковала стать вторая.

Третья стать огонь огня,
Всего выжала меня.
Страсть кипящего вулкана,
Показала без обмана.

Была строгая другая,
По закону полагала.
Вообщем, недотрога та,
Милая,но строгая.

Не...

Птицей отбросит
тень на балкон
засыпающий сад.
Качнутся свинцом
изломы созвездий,
будто в жару набухшие вены.
Сумрак вечера
высветит скуку
в усталых глазах,
и это тоже счастье,
как быть с собой
до конца откровенным.

Солнце свалится
в глухую канаву
заката.
Выдохнет призрак луны,
будто весточка
с того света.
На бронзовых струнах ветра
вздрогнет рябина,
как сердце матери,
рядом
фонарной рябью
осядет пыль
городского лета.

Мой меч остёр, и сила есть в плечах,
И распростёрто знамя боевое.
И дух от унижений не зачах,
И не сбегу до смерти с поля боя.

Вовеки нашу волю не сломить,
Не схоронить в речах высокопарных!
Кто мыслил нас, ЖЕЛЕЗНЫХ, истребить,
Тот просчитался в замыслах коварных.

Кто в юности прошёл огонь и смерть,
Того вовек не сделаешь Иудой.
Реформ нерусских злая круговерть
Угодна только мразям и паскудам!

И этим гнидам не мешает знать:
Вы – мерзость пред очами ветерана!
И лучше б было...

Псих, восьмерых зарубивший, нещадно,
пойман ( В момент! )... и в больнице лежит,
раненый в печень ( Что, в общем, досадно! ),
лучше, чтоб сразу он был бы убит ( ! ),
без аналогий да доводов «веских»,
со стороны избирательных прав,
лестных защитников, умственно резких,
бишь, «справедливых»... до чьих-то «забав»,
вслед топора, во кровавой разборке,
дух «Родиона» где, взвился с лихвой,
в такт Христианства..., с чертями на шторке,
от Адвентиста...- с больной головой ( ! ),
каяться дабы...

Пусть ангелы тихо нашепчут
с подветренной стороны,
все то, что в судьбе написано.
Все то, что не видели мы.
Те нити бесцветные, странные,
что крутятся близко и вдоль.
Те мысли, подчас туманные,
забравшие глупую боль.

Пусть вороны громко прокаркают,
о том, что уже ушло.
И будущее не рассказывает,
как нас оно здесь спасло.
Молчите ангелы-демоны
с подветренной стороны.
Ведь начатое давно сделано,
отбросив цепи свои...

I

Когда у ночи вкус
бессонницы и ветра,
когда сквозь шапки сосен
льётся влага звёзд,
и в памяти ладоней –
теплота песка,
а на крыльце –
ленивый хор цикад,
я прикасаюсь,
словно к девственной прохладе,
к полночной тишине,
набросив тень на сердце,
и нахожу в луне –
печать Джоконды,
и жду рассвет,
боясь пошелохнуться,
чтоб не спугнуть туман
седой реки.

II

Вечер
разбросал сто дорог.
Солнце качнулось на ветке.
Саван рубиновой пыли
лёг закатом на берег.
Птицы, лесные...