От наивности лечат обманом

Любовь в разлуке - просто ад
И как мгновенья встречи,
А в душах вновь минорный лад,
Те встречи их не лечат…

Довольно прост любви рецепт –
Быть вместе постоянно,
Но в нем один ингредиент
Гнетёт любовь нещадно.

Да! Не свободен я,
А ты вольна как птица.
Прости любимая моя,
Что не могу решиться!

Решиться сделать первый шаг,
Быть может самый верный,
Но не дается он никак
И на пределе нервы…

Внутри борьба с самим собой
И тяжкий груз рутины,
Рутины будней надо мной
Ножом...

Ты сказал - я ворожея,
Что я сглазила тебя.
И не можешь ты минуты
Жить не вспомнив про меня.
Не встречаешься с друзьями,
Никому вокруг не рад.
Говоришь во всем виновен
Мой туманно-серый взгляд
А я не колдую и не ворожу.
И даже совсем на тебя не гляжу.
Ты выдумал все про глаза и туман...
Зачем в мой невинный поверил обман.

Ты сказал - я ворожея,
Зря ты встретился со мной.
Что теперь повсюду ходит
За тобою образ мой.
Ты пытался наважденье
Сбросить сотни раз подряд,
Но всегда и...

За спиною звуки скрипки
Разливаются рекой,
И манят тебя улыбки
В глубину ночи седой;

В глубину, где шум веселья,
Наполняет ночь теплом,
Где тревоги и сомненья
Смехом лечат и вином;

В лабиринт холодных искр;
В танец света и теней,
Где в движениях ритмичных,
Жизнь становится быстрей;

К новым взглядам, к старым встречам;
К неизведанным мирам –
Где открыла ночь беспечно,
Двери всем твоим мечтам!..

Я в корзину отправляю
скучных писем черновик.
Я тебе не отравляю
жизнь признаньями в любви.
Жизнь, она любви длиннее,
каждый раз душа в огне.
Я своей давно сильнее,
даже, может быть, умней -
не тревожу ночь звонками,
эсэмэсок днём не шлю,
не топлю тоску в стакане -
пьяных истин не люблю.
В каждой строчке это слово
совпадение и всё…
Остальное же – полова,
ни о чём, ни то, ни сё.
Паучок значка на руне -
след под сердцем от клинка
заживает.
А в июне
просто дрогнула рука...

Не сердись на меня за стих грустный.
Он написан чтоб душу излить.
Просто в жизни случился день трудный.
И его было грустно мне жить.

А на улице лето никак не наступит.
Оно нас позабыло совсем.
Улыбнусь и тоска испугавшись отступит.
Буду жить ,знать бы только ещё мне — зачем?!

Я загнал где то в сердце занозу.
И она мне уснуть не даёт.
Колет болью ,тоской сердце гложет.
И печалью порой его жжёт.

Всё проходит ,нет вечного в мире.
Но не все раны лечат года.
Они боль, что от ран...

Не лезь мне в душу
Я не нарушу…
Я ненавижу
Когда вот так
Иглой под кожу
И лечат душу
А что ей одинокой
Холода?

Уступи дорогу -
Телу к телу
Сердце к сердцу
И плечо к плечу
И где-то между
Питай надежду
А вдруг оттает
Её душа…

А вдруг излечат
Легко калеча
Слезой хрустальной
Её глаза…
И небеса…
И голоса…
И крылья эти…
Вселяя радость…
В ту, что стала
Больше жизни дорога…

В Великом -Устюге далёком,
На севере в холодной мгле
С полярным кругом одиноким
Дед думал думу в декабре.

Как привезти подарки детям
Чтоб всем хватило и на всех
На елках чтоб всем Васям , Петям
Им было много всех утех,
Чтоб слышен был веселый смех.

Но встала фабрика игрушек,
Чубайс понял тариф на свет,
Еще ведь мало погремушек,
Цветных шаров- ну просто смех,

А шоколадок и мартышек,
Свиней и козочек- чуть-чуть
И хорошо что много мишек,
А то бы было просто жуть.

Ах...

Некто из сынов Вениамина,
Имя его Кис, в округе жил.
Знатный человек, имел скотину
Он в достатке и красавца сына.
Вот уж кого Бог не обделил

Ни лицом, сложением, ни ростом.
С ним сравниться – залезай на стул.
Закурить попросит папиросу –
Отдадут всю пачку без вопросов.
Вот таким был Кисин сын Саул.

Как-то раз ослицы у папаши
Загуляли, не вернулись в хлев.
Сына шлёт отец искать пропавших
Тех ослиц, слугу Саулу давши,
Пастухов за ту пропажу взгрев.

И пошёл сын на гору Ефрема...

Авиценна, Гиппократ, Путина полпреды...
Исцеляют доктора, лечат мироеды.
По прошествии двух лет Фараону снилось:
Ставит он кабриолет у кормильца Нила,

У того, что жёлтый ил гонит из пустыни,
Что крестьянин из всех сил прёт в своей корзине,
Что, рискуя жизнью, взял из-под крокодила,
Чтобы матушка-земля хлеба народила.

Ветерок слегка явил слабое движенье,
Пока царь свой вклад вносил в дело орошенья.
В руку сон к нему пришёл, он и отличился.
По нужде, видать, большой Фараон мочился...

Мёртвая рыбина бьёт по воде хвостом.
Водная твердь отзывчивей, чем земная:
Мёртвые волны шепчутся на простом
Мёртвом наречье, шамкая и зевая.

Самоубийца мёртвой водой влеком,
Этим невнятным старческим полилогом…
Здесь помышлять бессмысленно о таком:
Каждый нырнувший выскочит поплавком.
Плотность воды препятствует встрече с Богом.

Мёртвая рыбина гонит косяк морщин,
Выплывших из глубин океана скорби.
Море на ощупь напоминает щи.
Груды купальщиц лечат свои прыщи.
Нежный ребёнок...