Осуждать

Обидеть легче,
Чем простить,
Смятение в душу запустить,
Заставить думать о себе.

Но лучше варианты рассмотреть,
Решение правильное узреть.
Винить нам следует себя,
Проблему "внутреннего я"
Или незрелости души.

Ведь сложно это осознать,
Себя хоть в чём-то осуждать.
Чем факт мы сей поймём,
Тогда и мудрость обретём.

Я так хочу летать как птица в небесах
Не глядя вниз, не думая, что дальше будет
И что покажут скоро стрелки на часах
Не слышать и не знать, что скажут завтра люди


Побольше воздуха вдохнуть и вновь вперед
Душа моя свободна, невесомо тело
Я далека от всех печалей и невзгод
До зла, жестокости давно мне нет уж дела


В своем полете я свободна и легка
И так спокойна, пусть кому-то непонятно
Как можно наблюдать за всеми свысока
Но я как птица… На меня смотреть приятно


И глядя на...

Братья светлые! Пришла пора!
Мы желанные гости народных чаяний!
Мы не станем больше скулить с заднего двора,
А придём прямо в столицу наших мечтаний!
Через главные врата мы пройдём громогласно,
Чтобы каждый, чтоб все осознали,
Что слова мои — не только слова, а опасность,
Звенящая острейшей сталью!
Я сам убедился в скудости душ
Священников и фарисеев,
Которые в болоте алчных нужд
Утопили заветный ковчег Моисея!
Гибнет в братоубийстве Палестина!
Неспроста зверствуют секарии во всех...

Не спеши осуждать, для начала хотя бы послушай.
Ведь последнее слово дают даже в зале суда.
Пусть потерпят ещё, мой рассказ прожужённые уши,
Очернить и распять ты сумеешь меня без труда.
В этом мире большом, есть души микромир в моём теле.
Он давно был рождён, но ни кем до сих пор не открыт.
Никого не волнует мелодия нежной свирели,
Разъедает всем чувства, как ржавчина мелочный быт.
Я закрылся от всех, обсадился лесами молчанья,
И на службу к себе недоверие стражником взял.
Потому, что...

«Пришёл я в сад мой, чтобы про запас
С собою взять цветов и благовоний.
Ведь к милой я собрался в поздний час,
А кто меня с цветами остановит?

Набрал я мирры, мёда я вкусил,
Чтоб силы для возлюбленной набраться.
Со мной друзья. Их тоже угостил
Вином в благоухании акаций.

Спиртное запивали молоком
От коз моих, пасущихся средь лилий.
Рекомендую тем, кто незнаком,
Рецепт подобный люди позабыли.

Вино пить с молоком, совсем не блажь,
Возлюбленным особенно полезно
Для смелости...

Самодержца осуждать нельзя.
Он тогда не спаивал народа.
О евреях по своим сужу друзьям,
Пил с кем до и после их Исхода.

Помнится, как раньше при питье
На бульваре Карбышева вместе
Рассуждали о стране житье-бытье,
Для начала пропустив по двести.

Раз четвёртый сбегав в гастроном,
Пьяный Крупник Библию листает:
КГБ, такой же, сука, Фараон,
В Израиль народ не отпускает.

Сердце Комитет ожесточил -
Долго жил ещё мой друг в Рассее.
Всё точь-в-точь случится, как и говорил
Иегова...

И тратил он деньги на шлюх,
но тлел в нём отчаянья дух,
как угли, дыхнёт ветерок,
и – в пламени каждый кусок.

И если заслонку прикрыть,
тогда начинает он выть.
Он воздуха просит у Тьмы,
холодного, в печку Зимы.

Пусть искры колючие, снег,
уже дотлевает твой век,
весёлые шлюхи вокруг,
а ты им – как пламенный Друг.

Всё ложь, всё обман, всё игра,
сегодня – уже не вчера.
И если взять уголь в ладонь,
заплещется боли огонь.

Пусть пудра и краски румян
скрывают сердечный изъян...

Кто сказал, что надо бояться боли?
Кто сказал, что надо бояться лжи?
Разве больной человек обездолен?
Разве обманутый нерадив?

Все, что есть на Земле, - от Бога.
Все, что есть на Земле, - от любви.
У каждого из нас своя ноша.
Мы все перед Богом равны.

У каждого свое предназначение.
Каждый несет свой крест.
Один несет разрушение.
Другой излучает свет.

Глупо осуждать человека.
Глупо сетовать на творца.
Божественное провидение
Ставит все на места.

Каждый на своем месте...

Моя история проста,
В ней места нет ни лжи, ни фальши.
Я рассказать хочу о том,
Что есть сейчас, что было раньше.
Какую жизнь я прожила,
Хотя мне лет ещё так мало.
А жизнь счастливой не была,
Я быстро от неё устала.

Не говорю, что было плохо,
Но те недолгие мгновенья
Надежды, радости , успеха
Теперь мне дарят лишь забвенье.
Я вспоминать о них не стану,
Зачем же зря тревожить душу.
От жизни быстро я устала...
Стук сердца собственного слушать
Любила по ночам я, веря,
Что бьётся...

Приходит в синагогу человек,
Печально обращается к раввину:
"Что делать, Рэби, в наш ужасный век
Мой отпрыск стал еврей наполовину

Лишь нижнюю, а верхней водку пьёт,
Крест нацепил, а пост совсем не держит,
Зато имеет личный самолёт,
Что оставляет к лучшему надежду.

Мой сын вероотступник, та болезнь
Страшнее скарлатины с тонзиллитом.
Когда дойдёт наверх дурная весть,
Сурово Бог накажет прозелита".

Раввин листал внимательно талмуд,
И пробурчал: "Да, будь оно неладно,
Всё так...