Осудить

Вот славный сочинитель сказок,
Придумщик всяческих подсказок,
Собравшись делать ход ладьей,
Держа ее перед собой, мурлычет:
– Занят ты игрой, так даже скучно мне с тобой.
А, хочешь, покажу картину, занятную, из бытия?
В ней участь принимал и я.
– Да полно хвастать, всякий знает,
Что в жизни сказок не бывает.

Но Серый не окончил речь,
Как кот ученый ухмыльнулся,
Свою накидку скинул с плеч.
Ее повесил как экран,
А на экране дивный стан прекрасной девы.
Дымка тает, и...

По статье 190 "прим"
Осудили, заключив под стражу.
Я то, думал, встречусь с ним,
Поболтаю и пображу.

Злость вскипает горячо –
В жизни всякое бывает.
Я то, думал, что ещё
Мандельштама почитает.

Хорошо, когда вдвоём
И без соли чтоб на раны,
Что Высоцкого споём,
Горько сдвинувши стаканы.

Не случилось, не пришлось,
Вопреки словам и фактам.
Это всё оборвалось
Недостойным горьким фарсом.

Возмущённый гикал зал:
- Истоптал святое, наше!..
Обвинитель восседал
Будто Воланд...

Изломанные профили Ит,
Веи эльфов о тусклых сувоях,
Где еще и увидеть харит
Фебу пылкому, аще не в хвоях.

Осуди сех, безумец, столы
Присновечно ломятся от ядов,
Круг начиния блещут юлы,
Негой лядвий дразня верхоглядов.

Бросим кости на шелковый мел,
Содрогнутся тогда пировые,
Се, тлееть нощно Ирод не смел,
Пусть отроцы тлеют неживые.


Четыреста восемьдесят шестой опус


.
Ели в розах червонных, златых
Мишурою холодной виются,
Вот и звезды во чашах свитых,
Колокольчики...

Кровь тяжела, не удержать её, сочиться
из твоей раны, капли падают на песок,
чернеют, (окисление, прошёл лишь час-
ок), аккордеона клавиши, в раю/аду та-
нго не сыграешь, не споёшь, и прощаль
ную песню зимы, война окончена, (для
него?) и последняя, пуля, пробила его с
осуд, не удержать и его содержимое тут,
скрип скрипки, двадцать лет на карте, р
ечь не о славе и не о марте, окончание
жизни, силы покидали, отчизне, (отдан
сполна последний долг), кто-то следую-
щий, приготовился...

Вы зла на сердце не держите,
Им не живите и не мстите,
Ведь всё своё нам всем обратно,
Мир увеличив многократно,
Вернёт назад и больно будет,
И то, что было вам приятно,
В вас голос совести осудит.

А для битья не надо щёки,
Злым подставлять, забьёт жестокий.
За трусость посчитав смирение,
Вас будет бить без сожаления,
Тот, кто труслив и духом слаб,
В нём лишь пред силой преклонение,
Жесток с ослабшим, душой раб.

Не объяснить словами чувства,
Не передать любви исскуства...

И за волю в плену, за плененье,
За безмерную власть надо мной,
Разорвало судьбу потрясенье,
Что же сделали с этой страной?
Наши мысли забиты деньгами.
Понимаю, без них не прожить.
Мы не братья,
Мы стали врагами,
Что же время за это судить?
Наша зависть не знает покоя,
Для неё нет ни света, ни тьмы.
Объясняют, что время такое,
Да не время такое, а мы.
Не судите и вас не осудят.
Впрочем, что тут судить да рядить.
Если даже мне близкие люди
Разучились дружить и любить.
Столько б...

Я возьму твои ладони,
Поцелую пальчик каждый.
И подарит вновь огонь мне,
Жаркий пламень любви нашей.

Ты души моей отрада,
Моя милая супруга.
Жизни всей моей услада,
Нет тебя мне ближе друга.

Всё поймёшь ты, не осудишь,
Коли в чём-то ошибусь.
И меня ругать не будешь,
За стихов негромких грусть.

Ты со мною разделила,
Труд и праздник пополам.
Любви нашей жар и сила,
Не дают устать в них нам.

Поцелую пальчик каждый,
И скажу, что я — лишь твой!
Что исполню всё, что скажешь...

Я лирик, а в сущности физик
Да, были нужны для страны
Такие кандовые люди,
Что, в сущности, Дело вели.

Отдали свой ум, честь и силу
За этот березовый край,
А пенсии нам положили,
Хоть сразу ложись- помирай.

За что нас Отчизна не любит?
Я это умом не пойму.
Уйти за бугор - нас осудит,
Остаться? Зачем? Почему?

Просить не пристало мне, точка!
Не в просьбах решенье проблем,
Я нынче водитель!( Для дочек -
Секретный агент номер семь.)

Вожу и товар, и в снабженьи,
Сам, мастер в...

Предать идею, как себя предать,
Зато запретным плодом обладать,
Иметь товарный вид, и сытый стол…
А что идея?
Все мы где-то трусы,
И наши доморощенные вкусы
Осудит только кто не приобрёл.
Подумаешь, слукавил, ускользнул,
Служебный кабинет, престижный стул,
Они теперь свидетели прогресса.
Ты сыт по горло от житейской прозы…
Но на твои рывки, метаморфозы
Твой давний друг глядит без интереса.
1991г.

Когда то нас с тобой не будет,
Когда то все забудут имена.
Тогда нас точно больше не осудят,
Что ты не трезв и я тобой пьяна.

Мы миру никогда не подарили
Тепло сердец,улыбки и любовь.
Друг друга дико так с тобой любили,
Что это повторять хотелось вновь.

Жить планамидвоим не суждено,
Ловить моменты счастья и печали,
Жить так пускай не каждому дано.
Мы жизнь к себе так ловко приручали!

Подобно солнечному,радостному свету,
Светили мы назло промчавшимся ветрам...