Острее

Рок, судьба, или предвзятость,
Или мистика, она
Правит миром, но без взяток,
Просто глазом не видна.
Но любой судьбы анализ,
Скажет вам без лишних слов,
Кто-то все же правит нами,
Кто-то наш качает плот.

Все предвидеть невозможно,
Что-то можно просчитать,
Что-то высчитать не сложно,
В мыслях лучше не летать.
Надо быть спокойней, строже,
В дифирамбы не вникать,
Лучше быть нам осторожней,
И не стоит ликовать.

И судьбу поправить трудно,
Можно чуточку чудить,
Независимость...

Позабыта навек, позаброшена...
Первым снегом в ночи запорошена,
Замерла на дороге несмело я,
От снежинок и инея белая.
Ветер колет иголками острыми,
Небо светится яркими звездами.
Подняла глаза и всмотрелась я:
Где же ты, звезда моя смелая?
Где же ты, любовь моя первая,
Птицы раненой полёт прерванный...
Я зову её, но ответа нет.
Знать, обиделась на весь белый свет.
Знать, ушла в края, где всегда тепло,
Где от чистого чувства белым-бело...

Разрывали небо острыми когтями,
Грызли сухари больными зубами,
Роняли мячи в реки из рук,
Умирали без особых и ужасных мук.
Забивали гвозди без молотков,
Рождались на свет без матерей и отцов,
Прощались с жизнью прерывистым дыханием,
Прожили всю жизнь без образования.

Разошлись во все стороны разные мысли,
Воспевали какой-то ритуальный процесс,
Резали небо стальными ножами,
Бросали друзей под пластилиновый пресс.
Летели по небу, летели без воздуха,
Мотали на ус себе...

На спинке жёсткого дивана
раскинул плечи в расслабухе,
но возвращают из тумана
две надоедливые мухи!

Ну, что же мне ловить их, что ли?
Налил себе ещё стакан,
себя представил в этой роли
и лёг плотнее на диван.

И остров снится мне песчаный,
и я под пальмами в тени,
со мною рядом обезьяны,
а были мухами они.

Вгляделся, нет, не обезьянки,
а в общем да – наоборот,
две молодые негритянки
мне заливали, что-то в рот.

Рассол, наверно, огуречный
и так мне захотелось пить,
что я...

Я зареклась сочинять любовную лирику,
И без меня вполне достаточно сказано.
Острый трезубец теперь вручаю сатирику!
Предпочитаю солёным слезам размазанным

Легкий сарказм, утонченную прелесть иронии,
Тонкий намёк, что прозрачен своими одеждами.
Хватит душе трепыхаться в любовной агонии,
Томно вздыхать, упиваясь пустыми надеждами!

Всё! И гораздо легче на сердце становится,
Не тяготит его жажда любови бессмысленной.
Да и душа-то, бедняжка, теперь успокоится -
Не причинят никакого...

Колючее создание - зима,
Холодное и острое весьма
В изнеженной бумажной белизне
Для черного по белому письма.

Она небрежно тратит лето слов
Перетекая в лёд или стекло,
Прижмется и оттает в никуда,
Воруя из-за пазухи тепло.

Украденное - прячет, словно в снег,
В притворство и молчание во сне.
Но то, что было спрятано от всех,
Забудет обнаружить по весне.

И никому бывает не нужна,
Когда неловкой радостью нежна
Прижмется лбом к вечернему окну -
Сама своей...

Разлуки горечь терпкую, и острую - измен,
И ложь своих безумных обещаний
Ты подарил мне с легкостью и радостью взамен
Моих наивно-искренних признаний.

Ты мстил мне за любовь, и не жалея шпаг,
Легко и точно наносил удары.
Вчера была жена, сегодня - лютый враг,
И резкие слова, что мы не пара.

Растерянность свою я спрячу до поры,
Перенесу спокойно твою подлость.
Не зря же говорят, что женщины мудры,
Не верю я в такую безысходность.

Не первый раз ушел, не первый раз предал...

О, как тревожила гитара
звучащим, звонким серебром,
аккорды каждого удара
ложились красочным ковром!

Её я слушал с умиленьем,
и замирало сердце с ней,
и разбивалось при падении
о грани острые камней!

И вновь взлетало в упоении,
переступая через боль,
в волшебных музыки владеньях,
оно души играло роль.

На самом пике нот высоких
оборвалась, заныв, струна...!
Обидно то, что так жестоко
душа упасть обречена...!

Зеленый чай и чаша пара
Вдыхают аромат победы,
Мешая бликам, что скучают
На шпиле одичалого момента.
Корабль золота - не чайка над волной,
Златой огонь - не солнца лучи света,
Сияющее мирно надо мной
В коварный миг могучего рассвета.

В кузнице руки волей кузнеца,
На наковальне цепи лентами.
Друг-дровосек, на острие чела
Перо жар-птицы высвободил из петли.

Зеленый парус, сын того пера,
С опаской зверя и реакцией водителя
Несет на башне пост, сон бередя,
Раскрыв свое лицо...

Вы на ложе измятом лежали -
Две судьбы, как две книги прочтённых -
Отдалившись... Отбрасывал тени
Позабытый включённый ночник.
Вы когда-то друг друга желали,
Задыхались в желаниях томных
В аромате персидской сирени,
Что в окно незаметно проник.

Сколько же повидали те стены,
Что от глаза дурного скрывали
Танго вашей бессовестной страсти,
Но смиренно молчали. А вы,
Как актеры немой мизансцены
Каждой клеточкой в тело врастали
Вы друг в друга от острого счастья,
Жили в ритме седой...