Оставаться нам рядом

Скажи мне первым главные слова
Что наша жизнь наполнена любовью
Она не умерла, она жива,
Что дорог миг когда с тобой я
Но ты молчишь мы рядом много лет
И на земле оставили свой след
Жизнь продолжается и подрастают внуки
У внуков будут дети не прервется нить
И будем дальше жить
И много,мало проживем не нам судить
За все будем Христа благодарить
Что дал узнать любовь
И научил тепло хранить
Тепло души,тепло сердец
Какой он все же молодец!

Канаты распустил, сословия составил, а пение
столетьям он оставил, а петли к двери прикрутил
как рельсы для тебя, затвор, весна, а нам
укор о том, что не было и будет, руки не протя-
нуть, потуже поясок, страдания необходимы се-
рдцу, а он всё пел, на жёрдочке, усердно, крыла
расправив о любви своей, к свободе, а думала
о ней, ошиблась, улетела птица, из рук ведь ел.
а лучше ведь синица, журавль, колодец, не
исчерпать, на жиле, желе в стакане, не уныли,
мы веселы, пока живы, и...

С юности до седин
Участь не баловАла.
Мне пятьдесят один,
Я ещё у штурвала.
Раб мой и господин-
Возраст- толкает в спину.
Мне пятьдеся один...
Чтож я бесследно сгину?
Мне бы оставить след-
Кров и очаг потомкам...
Но даже сада нет...
Рвётся всё там, где тонко.
Из заповедных мест
Летом, весною чаще,
Птицы приносят весть-
Есть ещё где-то счастье!
Бурям, штормам назло
Не опускаю парус!
Мне ещё повезло-
Я на плавУ осталась.
Сколько таких, как я
Не достигали цели-
Рядом была...

Подари покой душе закат,
Сладкой негой сон меня окутай.
Чтобы был я жизни снова рад,
Завтра, на заре встречая утро.

Подари мне ветер воздух свежий,
Принеси цветов мне аромат.
Чтобы верил в счастье я как прежде,
Перестав с тоской смотреть назад.

Подари мне солнышко тепла,
Чтобы я согреть мог тех кто рядом.
И печали сжёг свои до тла,
Огня полным и весёлым взглядом.

Дай мне Вечность времени чуть-чуть,
Чтобы всё успел я что хотел.
Чтобы смог пройти по жизни путь,
Не оставив...

Он глаза открыл, не веря,
И подумал: «Это сон».
Вспоминал: он запер двери?
Был вчера «хороший он».

Вновь открыл, и вопль истошный
Вдруг сорвался из груди.
В это верить невозможно,
Это в жизни не найти.
Там у ног его сидело
Существо, не описать!
Очень тоненькое тело,
Руки, ноги, пальцев пять.

А лицом, почти что рыба,
С кожей гладкой голова…
Даже брови встали дыбом, -
Воздух выдохнул едва.

Тело всё в чешуйках, в блеске,
Вроде, как комбинезон.
Аргумент искал он веский...

Если от боли в глазах потемнеет,
И станет тесной рубаха в груди.
Если послать боль в нокаут сумеет,
Выживу я — хоронить погоди.

Тело своё ненадолго оставив,
Глянув что там за Пределом, вернусь.
Рано ещё — помирать я не вправе,
Рано и значит, опять поднимусь.

В жизни так много ещё сделать нужно,
Всё что в ней начал, закончить успеть.
И моё тело ещё мне послужит,
Сможет душа победить даже смерть!

Если свою силу всю исчерпаю,
Звёзды подарят мне силу огня.
Если в пути сам себя...

Затюкан мегаполисами – досыти,
я приходил к Поэзии
не раз…
К караковой девятилетней лошади
с подпалинами рыжими у глаз.


И фыркая, меня на круп звал бережно
мой вороной и солнечный пегас…
И жизнь в два темпа –
иноходью бегала!
Двумя сердцами – радовалась в нас!


И в бок нам речка отливала сажею…
И ветер гривы нам трепал слепой…
И в мыслях, и в делах:
всё было слаженно.
И в рифмах слаженно. Само собой.


Но век теперь другой. Мы все – без лошади.

А у поэзии...

Тротуар.
И — стена кирпичей...
Есть и улица...
...красный Кирпич?
Он. Щербатый сегодня.
...и ржавый, местами.
И трещины есть, — чуть повыше и сбоку...
Но странно.
Стена кирпичей остается высокой, —
была бы уложена...
Мудро.
...вся — накрест, внахлест.
И сегодня ли рухнет Стена?
...если Небо — покорно, привычно —
висит чуть повыше...

Стена остается высокой.
...повязаны были рядами,
уступами вверх — Кирпичи.
А по центру — высокая БАШНЯ.
...там хитрое «время»:
стены, кирпичей...

Она, шутя, дарила ночи мне бесстыжие,
И в темноте костром пылали косы рыжие,
Когда ж в любви безумной я честно признавался,
То без ответа голос в ночи мой оставался.

Она в глаза мои смотрела птицей пойманной,
И что другого она любит, тогда понял я,
Я мог бы из цветов ей клетку свить такую,
Что Фениксом летал бы рядом, не тоскуя.

И вспыхнет памяти ожог под поцелуями,
От боли слезы льют из глаз скупыми струями,
Как глупо сделал: птицу выпустил на волю я,
Теперь в неволе без нее...

Седой и легкий, как кожура чеснока —
мне дервиш встретился одинокий.
Он шел, пританцовывая.
Странный аксакал.

И вот еще странно: час пик —
а нет никого на дороге…


Разом смолк назойливый треп цикад.
И грохнулся на автобан в тишине
спелый желудь…

А старик, ей-богу, светился…
Если б не взгляд:
пронизывающий всё на свете…
Яркий взгляд. Но тяжелый.


Уважаемый отец! Здравствуйте…
Я вижу, вы не из этих мест…

Мы — не спеша, поздоровались…
И я сразу ощутил...