Остался как свет

Живых не осталось, свистел ветер, и стучали
ветки, по крыше, света не было, выше, звёзд
не видно, тучи, ну, ты и могучий, выли собаки,
хором, кричал филин, ну, ты и линь, рыба-рак,
назад пятящийся, пятерни расставил, за трави-
нки цепляющийся при падении, на потолке
примостившейся, пришли, тук-тук-тук, старуха
смерть сама пожаловала, словно жало, нож, не
трожь его не кликай, беда двулика, рождённым
дважды, а ты сам отважный, герой, или смире-
нен, чего больше, не уходи...

Не устал, не остыл, не сломался,
И в краю не обижен чужом.
Просто где-то в себе потерялся,
И нет цели и смысла ни в чём.

Незначительность я и никчёмность,
Понимаю свою всё сильней.
Жизнь — набор ощущений, условность,
Я не знаю значенья своей.

Лес ночной, что-то шепчет листвою,
Не могу я понять его речь.
В жизнь пришёл я с невинной душою,
Но не смог, чистоты в ней сберечь.

Как упырь в чаще выпь захохочет,
В лунном свете лес странно-чужой.
Бродят тени во тьме полуночной,
Мне...

Сколько нам друг без друга бесплотных осталось скитаний?..
Сколько нам так еще умирать, воскресать и опять умирать...
И как будто, ревнуя, Вселенная снова подарит поток испытаний,
Но зачем. Ведь, тебя и меня даже ей не под силу уже разорвать.

Нам так мало осталось, - почувствовать плотность друг друга,
Нашим клеткам, молекулам, атомам слиться и наконец, задышать.
Только нас чья-то темная, грубая сила бросает и водит по кругу.
Для чего. Ведь, тебя и меня невозможно уже разорвать...

Я – Светом был. И все мы – только Свет.
Мы – Свет Любви, Надежды и Терпенья.
Мы – божий Свет, незнающий о том.

Я – Светом был. И я не знал об этом,
Пока не стали тучи надо мной
Сгущать свой мрак. Тогда-то по контрасту
И стал я прозревать и видеть Свет,
Которого до этого не видел.

Но этот Свет всегда со мною был.
Он жил во мне, он рос и разрастался
И видим стал. Но видим только мне
Пока ещё. Пока ещё он слаб,
Чтоб этот свет увидели другие:
Слепые люди. В слепоте души
Покрытой...

Как мало времени осталось,
Чтобы сознанье изменить!
Чтоб Память Светового Тела
В себе открыть!
И Ангелы спешат на помощь,
И шепчут Ангелы: Проснись!
К Энергии Святого Духа
Ты прикоснись!
В РЕАЛЬНЫЙ МИР ЛЮБВИ И СВЕТА
Ты возвратись!

Система коридорная…
Квартира коммунальная…
Кровать за занавескою…
Мечты, переживания…

Все такое близкое…
И в тоже время прошлое…
Далекое, далекое,
Как валенки с галошами.

И на резинке варежки…
Ботинки «прощай молодость»…
Рассказы моей бабушки…
И детская раскованность…

Наглаженные скатерти…
Стаканы с подстаканниками…
И свет под абажурами…
И сыр только на праздники…

Дворники, молочницы …
Эскимо на палочке…
Авоськи и лоточницы …
Мячики и салочки…

Улица Никольская...

Чтобы любовь осталась светлой, уйти из жизни надо этой,
Но в срок уйти, не так, чтоб поздно, а если поздно – невозможно,
Чтоб чувства были те светлы, как ночью темной фонари.

Уйти из жизни этой рано – все это будет без обмана,
Но толку с этого не будет и через день тебя забудут,
Как будто не было тебя и пухом стелется земля…

Уйти искусства надо много, не просто так, оно – от Бога
И все, кто могут и не могут… Уходят люди понемногу,
Приобретают там они покой во власти сатаны…

Я так не хочу остаться один
Я так мечтаю побыть с тобой
Но вот уже дожил до седин
И труба играет отбой...

Осень пришла, желтеет даль
И одинокий звенит трамвай
Я лишь прошу - руку мне дай
Песне моей внимай

По кругу все на свете идет
Вернулся назад одинокий трамвай
Но мы не вернемся в тот год
И не вернем тот май...

Ты все равно меня вспоминай!

Вечер при свечах, но не интимный.
Словно рощу, вырубили свет.
Это энергетики активно
Учат неплательщиков монет.
Заплатив, я думал жить спокойно,
Как и сотни прочих бедолаг.
Но спокойно только лишь покойникам.
Им ни света, ни тепла, ни благ
Больше никаких уже не надо!
Знай себе лежи во тьме сырой…
Ну а мы, живые, свету рады,
Что зажёгся позднею порой.
Свет включили. Как прекрасно это!
Что же делать? – жалко ж выключать.
То ль сидеть со светом до рассвета,
То ли лечь с женою Светой...

В тот миг когда свет тьмою станет,
За миг когда день будет ночью,
Убив в нём краски, серость правит,
Она ни тьму, ни свет не хочет.

Ей одинаково не нужен,
И бархат тьмы, и ласка света,
Зима и лето, зной и стужа,
И песнь певца, и стих поэта.

В ней безразличия трясина,
В ней красок нет, ей ВСЁ-РАВНО!
Ей ни приятно, ни противно,
Она — в Забвение окно.

Страшнее смерти в ней остаться,
Став Серым — тусклым и пустым.
Забыв как плакать и смеяться,
Всегда меж добрым быть и злым...