Осознанные сновидения

Манит сновидений лабиринт,
Заплетая ярких звезд узоры,
В темноте небесного простора
И морских неведомых глубин.
Манит, в неизвестность уводя,
Разливая серебро туманов
На границе правды и обмана,
Размывая четкость бытия…

Манит сновидений лабиринт,
В глубь и в высоту одновременно,
Превращая вечности в мгновения,
На ожившем полотне своих картин.
Манит, соблазняет буйством красок,
Пробуждая тайные желания внутри
И во исполнение мечты,
Провожает в мир оживших сказок…

Мир - одно из сновидений.
Лучше ли других?
Придаём ему значенье,
Воспевая штрих.

Застреваем, выделяем,
Как всегда до нас.
Широту определяем
По закону масс.

На сеансе повсеместном -
Страсти бьют ключом…
Сон, герои… интересно!
Вспомнить бы, о чём?

26 апреля 2011 г.

Жить на взводе, глотая химический сон,
Погружаться в пучину замедленной смерти...
Капли яда на иглах и стрелках часов
В чёрно-красные полосы небо расчертят.

Не найдя на земле ни ответ, ни вопрос,
Змеи вен выпьют соки Запретного Плода.
Молодые ловцы наркотических грёз,
Словно рыбы, плывут в сети мнимой свободы.

Меткий выстрел в себя, меткий выстрел в упор
Вырвет кожу из рук и удачу из сердца.
Струны вздувшихся вен принимают аккорд
Перешедшего в старость минутного детства.

Но...

мелькнуло
в алькове сновидений:
под облачком сирени -
скамья, шинелька,
флёр стихотворений -
поверил шалый гений,
как грустно...
на фронт,
"черкну - аукнись".

В сновиденьях горной реки
Угрюмое молчание лососей,
Упрямо рассекающих теченье.

В сновиденьях горной реки -
Карта звёздного неба, на которой
Южный Крест и Большая Медведица - рядом...

Плен сновидений.
Сиреневая дымка
Призрачна как ты.

Шлет сновиденья
Спящим и сказочникам
Немой провидец.

Ищу надежду сновиденьем,
Ищу на встречах я покой,
И неустанною главой
Несу,несу к тебе моленья,
И снова слышу голос твой....


Тот голос,неземной и дивный,
Меня надолго он пленил,
И хору ангелов,светил,
Своею тайной сокровенной,
К себе всегда меня манил...

Окаменел навек в устах бойца атаки клич.
Здесь о войне травою тихо зарастает память.
Замшелый постамент, кровавой раною – кирпич.
Лишь помнит мертвый всё, войною опаленный, камень.

Бетон трухой осыпался со склоненных знамен,
И, на когда-то крашенных под мрамор кистью плитах,
Не разобрать уже затертых временем имен,
Тех, заслужили жизнью кто быть в золоте отлиты.

Помыслить страшно! Господи, да сколько ж было их,
Бездумно брошенных бездарными в войны горнило,
В распыл врагу...