Осколки радуг

Увядает тихонечко в вазе
роза – символ немого признанья…
Этот мир… полон он эвтаназий,
а любви, ей не внять оправданьям…
ей бы жить, ей бы по ветру крылья,
наплевать бы на все разговоры…
Только, робко склонившись в бессилье,
роза плачет и смотрит с укором
на меня, ту, что верила долго
обещаньям, словам, многоточьям,
собирала любовь из осколков,
да желаний бездумно-порочных,
ту, что видела в малом большое,
отдавая и душу, и грёзы,
только северный ветер не зноен…
Ты...

Ночь разбила гроза в сто осколков беспамятных,
Небеса прожигая до черных космических дыр.
Неспроста... Где-то умер, наверное, праведник,
Да из тех, кем на околосолнечной держится мир.
Был - казалось: все будет привычно и весело,
С ним иль нет, но ведь как-то вращалась Земля до сих пор.
А не стало его - мир шатнулся, ища равновесия,
И едва не распался, лишенный одной из опор.
Утро капает с крыш ярко-солнечной камедью,
Пляшет золото бликов на синих оконцах воды:
Видно, где-то на свет...

«А вы на земле проживёте,
Как черви слепые живут –
Ни сказок о вас не расскажут,
Ни песен о вас не споют»
(М.Горький)

Блажен, кто не имеет мыслей.
Он спит спокойно по ночам.
Его сомнения не грызли –
он рад горилке и харчам…

Я всё пойму, но неужели
исчезнет всё, что в этом теле?
Всё то, о чём сердца стучат
сгорит бесследно, как свеча?
И память первого свиданья,
и сердца трепетного жар,
и творчества священный дар,
и высшие образованья?
Плоды везенья и труда
уйдут...

Освещает фонарь пространство проспекта,

Воры грабят заблудившегося субъекта.

Депрессивный ливень лил седьмой день.

Архив сознания извращает лень.

Чёрный пёс пересекает фронт неизвестной войны.

Вижу в окне мерзкую гримасу луны.


Старуха скончалась в ночной неотложке,

Ханыга предвкушает эротику на журнальной обложке.

Чёрный пёс мученик пут сансары ,

Ранил лапу осколком пивной стеклотары.

Он как и я фаталист - одиночка.

На вираже поджидает его опасная...

Нашла алмазы я в траве -
Горят, дрожат как хвост павлина
И смотрят в небо, на заре,
Ища свою там половину.

Осколки вечности с небес
Горят, дрожат как хвост павлина,
Им предстоит земной ликбез,
Земная жизнь, её рутина...

Досталась счастье мне - твоя любовь,
И почему , я сам не знаю толком ,
Бежит в горячих жилах , бьётся кровь ,
И бьёт , стучит и ранится осколком...

Осколок этот - твой ли хмурый взгляд ,
Или дурное слово , не подумав ,
Ты выдала той резкости заряд ,
А я себе чего - то напридумал...

И настроение уже пропало вдруг ,
И жизнь не та и краски не играют ,
Так выбирайте вы других подруг ,
Которые вас любят , доверяют ...

Всё это – жизнь.
В ней не бывает постоянства.
За кризом криз.
Осколки от судьбы фаянса.
Вновь рваный шрам
В душе моей многострадальной.
Гербарий драм
В альбоме лет с каймой печальной.
Сюжет похож –
Потери, горечь и измены,
Любимых ложь.
От счастья остаются тени.
Бредут за мной,
Им больше некуда деваться:
« Нас на постой
Пусти. Не можем мы расстаться
С тобой. Твои.»
Мои. Родимые до боли.
Темны. Светлы.
Нет зла во мне на них – нисколько.
Сама вершу
Причины всех своих...

Искромсала жизнь нещадно
счастья полотно.
Лоскутами безотрадно
бьёт, с усмешкой, «но» -
всё равно ищу отраду
в звёздах иль в вине.
Я куплю хотят б помаду,
иль взлечу во сне.

Только фантики цветные,
по следам мольбы,
разбросали, озорные,
спутники судьбы.
Хлопай,бейся парус рваный,
челн мой хоть по дну,
может, поздно, может, рано,
добежит к руну.

И станцую «Босанову»
на волне крутой.
Ключик вручит мне в мир новый
кто-то, неземной.
Но люблю я эту Землю.
По осколкам вновь...

Преломляется свет от окна,
Шоколад, чашка горького кофе,
Я сегодня осталась одна,
Без распятой любви на Голгофе.

Наших страстных чувств фотопленка
Засветилась сплошным «негативом»,
Безвозвратно улыбка ребенка
Обернулась оскалом звериным.

Первозданно священный лик солнца
Закрывает затвором затменье,
Его свет и тепло не вернется
В наши души. Дурное знаменье –

Разбивается Зеркало жизни,
Мои пальцы, поранив осколком,
Кровь на землю отчаянно брызнет,
И заплачет миррой иконка.

Венец Сатурна полуночный,
Колесами вращает в сахасраре,
И переносит во времена иные,
За берега Реки Забвенья,
Где статуи недвижным оком
Уперли взоры в вечность,
Высверливая в ней ходы,
В гуденьи неба напряженном...

А жизнь шумела, как листва,
И сквозь зеленый шум ее
Порой уже не разобрать —
Что было явью, а что сном,
Ведь раздробился миф единый
На кластеры повторов...

Дверь слуха, двери рук
И дверь телодвижений.
Дверь рта и двери глаз,
И прочие задвижки, —
Бронепластиной...