Осень души

Ветка липы наклонилась на меня,
И осень дышло закусила вновь,
Пора свои права кончать, пора,И место уступать свое.

Как несмышленное дитя она,
Кружит и рвет листву шумя,
Но не поделать ничего!
Быть может просто в этот год!?!

Зеркально ожили дома пора пришла,
Забыть тот гнет поможет ветхая листва,
Напоминая об одном что боль ушла,
что боль придет???

Завьюжило вовремя. Время сметает
Снежинки, как крошки со скатерти неба.
Гусей запоздалых последняя стая
С натугой пытается вытянуть Феба.

На черном и сером горят, не сгорая
Зеленые елки в рождественских шишках,
Янтарные точки в ладошках лап греют
И дышат зеленым теплом на них, дышат.

На сером суровом полотнище черным
Ты, Осень, опять воронье вышиваешь.
И зовом забытого звонкого горна
Зверей, и леса, и поля окликаешь.

В сараях, пропахших дымами коптилен,
Томятся, как узники в...

В твой День рожденья,
Дорогая,

повсюду осень золотая
ликует, красками сверкая,
и ты - красивая такая,
смеешься, сердце восторгая!

Пусть счастье будет неизменно,
проходят беды незаметно,
чтоб скука, слезы и печали
тебе пореже докучали!

Ты - свежая и молодая!
Жизнь впереди еще большая!
И чувствам нет конца и края
в твой День рожденья,

Дорогая !!!

Паутинкой извилистых улиц
оплела нас в тот вечер Москва.
Мы шагали, от ветра сутулясь,
зябко пальцы втянув в рукава.
Осень била листвяной метелью
по окошкам озябших домов,
и тянуло прогорклою прелью
из заброшенных, старых дворов…

Фонари оплывали, как свечи,
дождь рыдал в водосточной трубе,
а мы шли, спотыкаясь, навстречу
поманившей нас пальцем судьбе.

В полумраке летних снов,

жар, тихонько остывает,

и неслышно, чуть дыша,

Осень-Кошка, подступает.

В рыжей шубке, в час ночной,

под прикрытием туманным,

выпускает холодок,

убегает, к тучам рваным.

Затмевает , звездный рой,

с ним, как с мышью, водит прятки,

застилает, дол листвой,

в небывалом беспорядке.

Манит дождь из темных вод,

поиграть по тротуарам,

по окошкам и домам, зазвучать

аккордом старым.

Забирается в элул,

за гранатами и медом...

Эта полночь была невесомой, тихой,
облака окутали землю ватой.
Новогодней игрушкой, серебряный выдох-
лунный шарик висел в пустоте над хатой.
Пал тягучих туманов коктейль молочный,
скрыв проказы мрачных, худых осин.
Уходили из прошлого в отпуск бессрочный
шторм - безумный бродяга и злой хамсин.
Тишина и туман проникали в корни
бессловесных по воле рока дерев.
Рыжий лис намечал план захвата. Во вторник-
штурм курятника...кур...и уснул, захрапев...
Тихо мышка сопела в приватной норке...

Под музыку осеннего романса
флиртую я с красавицей Москвой:
с оранжевой листвой, что в вихре танца
кружится над лиловой мостовой,
с янтарными окошками трамвая,
плывущего в вечерней синей мгле
и с лужей, что блестит, напоминая
дрожащий блик на вымытом стекле.
Флиртую я и с сумраком дождливым,
и с инеем на зелени травы…

Я чувствую себя вполне счастливым
любовником красавицы Москвы.

Небо грозится и хмурится.
На сердце тоскливо, хоть плач.
Бродит по стареньким улицам
московская осень – скрипач.

Бредет она вдоль по Полянке
асфальтовой, городской,
потом по большой Якиманке,
потом, наконец, по Тверской.

Грустит о денечках погожих
и шепчет: «Ей Богу решусь:
для грустных московских прохожих
сыграю какой-нибудь блюз».

К Страстному бульвару подходит
и, глядя с тоской на людей,
желтеющей веткой проводит
по струнам холодных дождей.

Снова листья в танце кружат,
Хоровод, образуя печальный.
Просто листья нам говорят:
«Это осени танец прощальный».

Снова сыро и зябко вокруг
И не нравится нам непогода.
Не согреть озябших нам рук,
Снова, снова плачет природа.

Мы не вправе природу судить
За поступки её и деяния.
Мы должны это время прожить
С честью, чтоб не нести покаяния.

Попробуй не банально,
да про осень,
Хоть пару строк,
как Пушкин написать.
Палитру слов
придёться мне отбросить,-
Уж лучше что-нибудь
нарисовать...
В окраску желто-красную
деревьев
Вплести небес прозрачную
печаль,
И тяжесть мудрую
каменьев древних,
Полить водой, холодной,
будто сталь.