Орех протянут белке

Колобок гулял в Париже.
И случайно для потехи
Что-то ляпнул про орехи.
Но всем стало не до смеха.
Дали по спине и ниже.

За границу Колобок
Ввез с орехами мешок.
Как набил он ими рот,
Смылся в ужасе народ.

ВЕРНАЯ ОПОРА

Воронка прошлого не зря к себе притягивает взор разверстой бездной –
Как глядя вниз с обрыва гибельного высоты большой;
И ей, как правило, в один кулак не собранною волей и душой
Нетвёрдою сопротивление бывает бесполезно...
Пусть восхождение сегодня одиноко и безвестно
И лишь, погибелью грозя, зияет сумрачная пропасть под тобой –
Изо всех сил держись за поручень Грядущего рукой
Своею, как за Руку с Вышины протянутую Помощи Небесной!


«КОЕМУЖДО ПО ДЕЛОМ ЕГО»

Не...

Погасли дебри Интернета, вдруг…-
Ну, за долги…- Молчанием эфира,
едва ли, к жизни, обратив недуг,
за тишину, в душе…- А тут и Лира,
кто свыше, бишь…, заветною тропой,
напомнить чтоб Поэту…- Просит Время,
Стихи творить, известною судьбой,
по доле…- однозначной!!! - Так-то, Племя,
из оных, кто не могут, без строфы,
и дня прожить…- Иначе, «катит» дерзость…-
Задок, непроизвольно, от софы,
поднявши…- Чтоб за стол…- Однако, мерзость,
порой, приветит дух, и здесь, нутром
( Вне совести её...

Жила наша родная Союза страна!
С 35-х до 90-х не воевала меж собой
она…
А коль воевала так дружно в труде…
Сутками в полях родных и борозде.

Чтоб кормить большую Союза страну,
А не ходить с протянутой рукой, по
миру…
Чтоб кто-то нам кусок хлеба подал
И народ в Союзе с голоду не пропал.

Промышленность развивали свою,
Чтоб технику делать в родном краю!
Фабрики строили в Союзе кругом,
Чтоб не мёрзли раздетые и босиком.

Трудились дружно все и стар и мал…
Приумножая в Союзе...

Из огня да в полымя
Каждый день, ежечасно!
Не пора ли остынуть?
Для чего тебе счастье?

Мало просто покоя?
Мало радостей мерных?
Ты зачем мне такое,
Неуёмное сердце?

Суетишься и скачешь
Белкой в клетке железной!
Всё боишься: иначе
Будешь ты бесполезным

Жгуче-красным комочком,
Связкой вен и артерий?
Вот и нижешь на строчки
Ткань словесных материй.

Оголённые чувства -
От последней до первой.
Нет безумней искусства
Выжиганья на нервах.

Притягательно...

В погожий, солнечной поляне,
Где, некогда, услады ради,
Отдался Волк, Лисе, в лесу
И, якобы, в лосиной яме,
Сороки, в эстафетной стае,
Свидетельства внебрачной связи
По признакам снесли Суду:

Волк изнасиловал Лису,
В период явно экстремальный!
Матёрый(!) оскорбил весну,
Что возмутительно, - оральный
Лиса, позволив, аборальный
Вдруг предпочла, к зверья стыду, -
Перефразировал Суду
Истец, как способ аморальный!

На той же солнечной поляне,
Цветы, где пчёлки опыляли
И, якобы...

через сумрак к свету
в пустоте времени
лежит мяч жизни
скачет белка смерти

через откупы безбрачия
сквозь слово света
вскользь лупит сказочное
встряв в лапы к бремени

взяв кару на правые
на левых расплачиваясь
на средних выпрямившись
на бедных стачиваясь

скрутив свои судьбы желанием
желая жизни живя
любить ласково
смотреть хотя

Размеренно в печи шуршат дрова,
огонь их нежно языками лижет.
Тепло, покой - амурчиков пора, они ко мне спускаются поближе.

В хрустальных стёклах плещется луна
и в кружевах волшебной колыбели
меня уносит тёплая волна
туда, где нет морозов и метелей.

Где море есть и дядька Черномор,
царевна-лебедь, белки не простые,
а на ветвях, куда ни бросишь взор -
русалки там и цепи золотые!

Но зазвенел будильник звонкий,
а за окном мороз, потёмки…

Подошел ко мне лемур,
И сказал тихонько:
- Мур,Не смотри, что я взъерошен
И, порой, немного хмур.

Я с утра сегодня вял
Потому, что плохо спал,
И теперь моя улыбка -
Не улыбка, а оскал.

Ты напрасно не серчай,
А попей-ка лучше чай,
Ну а мне налей сметанки,
Я ж не волк Тамбовский, чай.

- Непонятный ты, лемур,
Очень хитрый твой прищур.
Я уверен, что лемуры
Не умеют делать: - Мур.

Эй, зверушка странный, слышь,
Может ты большая мышь?
Или может уж болотный,
Или же ушастый...