Орех протянут белке

Уж догорела свеча…
Тень от свечи отплясал
Танец последней любви!

***

Грецкий расколот орех!..
Зачем нарушают покой
Двух полушарий мирных?!

***

Дитя ковыряло в носу…
И было «философу» мал
Ничтожных двух крошек-ноздрей!..

***

Взгрустнёт невеста,вспомнив
Первую любовь…Взгрустнёт и старец
Вспомнив вдруг качели…

***

Лучинушка погасла
Спешивший к свету мотылёк
Стал жизнью наслаждаться!


***

Глаза любовались долго
Красавицей, но не обидят
Красавиц...

Ладья бортом стучит о пирс, а пир горой,
покрыты снегом, окраины и дерева, ревёт
скотина у двора, пастух присел под старой
липой, пила звенит, «колокола» и стук топо-
ра о колоду, дул ветер поры, приоткрыв, раз-
веев над равниной кружев, тех облаков и
иней, стужа, близка, ноябрь, стучит в окно,
долги растут, расплата близко, а блики не
осветят путь и «яму» не пройти с разбега,
где радиус длинней дуги и горизонты не вид-
ны, событий тех, что ждут нас вскоре,
парик, поправив и корсет...

Садилось Солнце за горою
И золотился на мне мех
Смеялись дети надо мною
Кричали — «Старый ты орех!»
И я смеялся, и не скрою
Дразнил их хвостиком в ответ
Качал рогатой головою
Пускал глазами лунный свет
А мы с подружкою — козою
Спешили вниз на водопой
Сатиры ждали нас к застолью
И я пришел с моей козой
Смеялись древние созданья
Вакханки лили нам вино
Природе важно пониманье
Ей боги, звери — все одно
Садилось Солнце, лучи света
Еще ласкали облака
Уже заканчивалось лето
И...

Встречи с тобой смакую,
Помню о каждом дне.
Вижу тебя — такую,
Как — много раз — во сне.

Ночью тобою бредил,
Сердцем ловил тепло...
Плод, как всегда, запретен;
Зреет запрета плод.

Жду. Уходить — не вправе:
Путь одному — тяжёл.
Камень волшебный вправил
В угольно-чёрный шёлк.

Шёл за тобою следом
Тропами диких звёзд.
Между зимой и летом
Тонкий протянут мост.

Пламенем солнца встречен,
Голову мне вскружив,
Каждый твой отблеск — вечен,
Каждый твой образ — жив.

Полдень...

К тебе протянута рука
И ты спешишь, скользя по краю,
Себе внушая: Я всё знаю!!!
И балансируя слегка.

Там впереди за горизонтом
Надежды тихий островок,
Там кто-то очень одинок
И ты летишь к нему экспромтом.

Под солнцем плавно тает воск
И крыльев пёрышки кружатся,
Они не раз ещё приснятся
Тому, кто очень одинок.

Там где-то очень высоко
Кривят в усмешке губы боги.
Им не понять твои тревоги,
Тебя понять им нелегко.

И вот поставлено пари,
А перья будто снег...

Бессмысленны о жизни споры:
в чём смысл её, в чём наша суть,
когда она, как поезд скорый,
проносится, не зная путь;
когда протянутые рельсы
нас тянут властно в никуда…
и ждут губительные стрессы
неотвратимого суда;
когда отчаянно и в страхе
не видим крыльев за спиной,
что есть свобода в первом взмахе,
что слепота всему виной.
Одна любовь несёт свободу.
Всё остальное рабства гнёт,
душа, желаниям в угоду,
себя на плаху отдаёт.
И чтоб ума и чувств распутство
не возымело власть над...

Довольна я своей судьбой
И всем, что дадено ТОБОЙ !
Я благодарности полна за каждый миг,
За каждый воздуха глоток,
За Благодатный тот Поток,
Что чудом в житие моё проник !

Как я сумела добрести,
Дойти, добраться, доползти
До царственно протянутой Руки ?!
До той границы Бытия,
Где вдруг поймёшь,- кто ТЫ, кто я,
Как ближние - близки и далеки ..

Склоняю голову свою,
Себя до капли отдаю
В Ладони мудрые и строгие ТВОИ.
Ведь мне судьба ТОБОЙ дана,
И может быть...

Неистово молилась судьба пред образами,
Придуманными кем-то, привычными словами.
Стояла и шептала, врастала в землю прочно,
Как будто годы жизни протянутся бессрочно.

А небо хохотало, и, корча рожи молний,
Разрядами бросало в упрятанные корни
Бессилия и лени, душевной летаргии.
На пояс надевало бесчисленные гири.

Как тяжек груз столетий, и соль утрат всё горше.
Мне хочется их сбросить и встать пред Богом голой,
Прозрачной и беззвучной, как шёлка ткань послушной.
Скользнуть...

Их аура наполнена огнями,
Внутри бурлит вишневое цунами,
Иль растворяет мысль бескрайнейший покой.
И сердце как орех — под скорлупой.

Они бредут чрез маковое поле,
Их не терзают совесть, долг и боли;
Оставили семью, друзей, работу,
И каждый скажет: «Это идиоты».

И идиоты с царственной улыбкой
Отдались глюкам и виденьям зыбким,
В бесцельных грезах жизнь сжигая,
Что музыкой в безвременье втекает.

На грани бытия и несуществованья,
Меж появлением на свет и исчезаньем
Дрейфует их...

Помнится,
сердцем помнится:
к жизни вернуть,
бездыханное, -
в самозабвенной помощи.
Не отошло и не кануло.
Теплится,
всё-таки теплится
вера протянутым шансом
- в небо.
Приспущена лестница.
Тяжесть в душе: "Останься…"
Бегло листаются повести.
Вслушаться
в нотки глухие
на перепутиях совести
в круговоротах стихии.