Опустевшая чашка

На столе остынет чашка чаю,
Догорит оплывшая свеча.
Пустота доводит до отчаяния,
Ожиданьем кормится печаль.
Опустились сумерки на город,
С любопытством смотрит вниз луна,
Как спешат из тёмных переходов
Люди в одинокие дома.
Закрываясь в клетках комнатушек,
Кто-то наливает в чашку чай,
Кто-то будет просто молча слушать,
Как горит оплывшая свеча.
В опустевшем мире расставаний,
В мире свеч и любопытных лун
Стали чувства лишь воспоминаньем,
Ожиданьем солнца поутру.

Написать о любви не --- возможно. Как бред,
Благоухающий Кристиан Диором,
Как выпрыгнуть из-под колес несуществующих карет
Или запеть одному - хором.

Есть чуть давящий спазм посредине груди.
Эта опухоль - жизнь изнутри, как лисенок наружу,
Проедает меня, оставляя меня позади.
Я стою опустевший,
Выпустив душу, -
А она, словно тень у романтиков,
Выбирает свои пути.


***


Уходишь. Провожаю.
Раздерну шторы. Пять утра.
Мне тебя жалко.
А ты одежду, как ноты с пюпитра.

Да...

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...

Осень. Воскресный вечер.
Луна покрывается хромистым льдом.
Сумрак глаз отзывается
самым глубоким молчанием.
Венецианским стеклом
играют свежие лужи,
вдыхая фонарный дым,
и бледное
заиндевевшее облако
напоминает огарок свечи,
оставшейся
от нашей последней встречи.
Я подношу чашку чая к губам,
словно беглый глоток
уходящего лета.
Настольная лампа
отсвечивает
желтизной опустевших аллей.
Камушком, брошенным в озеро,
в молчащее сердце летит
осколок луны,
и рана становится...

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

Плакали сердце с душой опустевшей, в обнимку.
Скорбь их, слезами обильно ладони судьбы орошала.
Трое склонились над маленькой девочки снимком,
Что улыбалась на фото, как будто бы всех вопрошала

О предстоящем большом, как Вселенная, счастье,
Невероятно красивом и светлом, как сон, долговечном.
Луг над рекою и девочка в беленьком платье:
Мячик в руках, красный бант в волосах – весела и беспечна…

Ей не дано было знать и поверить в то, чтобы
Горе, великое горе такое, могло получиться...

Когда скиталась опустевшая душа,
То, падая на пол, то поднимаясь,
С ума сходила чуть дыша,
Обидой жгучей наслаждаясь…

А дождь всё шел, смывая обещанья,
И в памяти стирая все слова,
Размытым стал тот день прощальный,
Когда ушли… врозь… НАВСЕГДА…

Да, было больно и обидно,
Но ничего, проходит всё…
А я тебя ведь не любила…
Нет, вру!!! Люблю!!! Люблю ещё…

Теперь мы порознь... Я и Ты…
Так просто всё, и так понятно –
Не воплотятся в жизнь мои мечты,
И не вернёшься ты обратно...

На всем скаку
навстречу рвам и стали
я уронил поводья у коня,
мои друзья
коней не удержали
и навсегда
оставили меня.

Моя звезда
летит навстречу ветру,
горит мой меч
на каменной стене,
мои друзья
ушли бродить по свету
и навсегда
забыли обо мне,

Они ушли
в холодные просторы,
где синий шелк
обуглился вдали,
они легли
по желтым косогорам,
по бугоркам
заснеженной земли

Они ушли,
я их винить не стану,
пока меня
не позвала земля,
но тяжело
как будто капитану
мне...

Погаснет свет в глазах невинных,
Тупая боль пронзает их.
В минутах, безнадежно длинных,
Средь елей, бедственно немых.
Зачем так кратко детство длилось,
Зачем мир тишиной проник.
Не долго боль в запястьях крылась,
Вопрос истошный тоже сник.
Упали веки тяжким грузом,
Закрыв от взора ясный свет.
И все затихло, все исчезло,
Как вроде ничего и нет.

Зачем забрал судьбу невинной,
Еще не жившей жизни мир.
А ждут все от него повинной,
«Опустевший платный тир».
Двадцать лет исправленных...

Верхняя полка... плацкартный вагон...
Колёс... ровный стук по рельсам.
Вот позади... опустевший перрон...
Впереди... ждёт меня неизвестность.

Еду в город... на карте которого нет...
Суета... надоела до чёртиков.
Там трамваи не ходят... троллейбусов нет...
Мне бы домик... с уютным двориком.

А мне бы просто... немного покоя...
Мне бы немного совсем... тишины.
Чистого неба над головою...
Да отключить бы... все мысли свои.

Ворох ненужных воспоминаний...
Следом плетётся... тенью...