Оправдавшие смерть

Ей кажется, что в дом забрался вор.
Она выходит в темный коридор,
идет к двери, вздыхая еле-еле,
запахивая на ходу жакет,
мешком висящий на эфирном теле,
и тихо сквозь нее струится свет,
вещественный, как мертвый эпителий, -
на столик, за который мне не сесть,
на выбитый паркет, на зеркала,
ей кажется, что в доме кто-то есть,
возможно, тот, кого она ждала,
и медленно она идет назад,
садится в кресло, закрывает книгу
и раскрывает синие глаза,
как самую последнюю улику.
Она жива...

Те нити тонкие сердечные вовеки непорывны,
Что в дольнем странствии всего теснее связывают нас,
Всё так же, в сущности, и в смерти оставаясь неизбывны,
Прочны, хоть и неразличимы, ускользающи от глаз.
Они же исподволь ход жизни направляют беспрерывный,
Слагая судеб человеческих устойчивый каркас;
И, как основа, всё развёрнутое полотно событий
В мирах обоих воедино сопрягают эти нити.

Есть нечто в нас, что мы проносим сквозь года,
Что тоньше и прозрачней нити паутинки, легче пуха,
Не оставляющее сколько-нибудь явного следа,
Неуловимое для зрения и слуха…
И только сердце словно чует иногда
В нём притаившегося шевеление живого духа.
И может быть, среди всего, чем обладаем мы, лишь он
Имеет подлинную ценность и на смерть не обречён.

***
Чтоб мудрость жизни понимать,
необходим глубокий ум и чуткий дух,
бесспорно, более всего нам остального;

однако ж следует учесть,
что лишь развитье сердца служит
утончению и пользе как того, так и другого.


***
Чтобы сильнее смерти человеку стать,
возвысив дух, – возможно, этого
достаточно лишь очень захотеть. –

Хоть и самою волей к жизни,
всё же, кажется, всем нам
по-настоящему ещё необходимо овладеть.


***
Земная псевдоочевидность,
как изменчивый мираж
в...

***
Земля – отвеку наша мудрая наставница и мать,
и нам до срока
с ней нас связывающей не перерезать пуповины. –

Ведь даже души просветлённые
из горних сфер, чтоб продолжать учиться и расти,
и те спускаются в её долины.


***
Не это ль путь на свете всех
Владык любви, вселенской мудрости
и непреклонной воли –

путь сострадательного духа
через муки все и тернии
сей горестной юдоли.


***
В вере есть зерно прозренья,
вера прочная, подобно Архимеда рычагу,
сдвигать способна...

***
На раздорожии Земном
утрата своего пути
(да не войти нам в эту дверь!) –

для человеческой души
вот наиболее ужасная,
большая из потерь.


***
Живоначальную, единую, отнюдь
не ищет истину и попусту
о ней не спорит тот,

сквозь дни и годы, все шторма
кто сам стоически и бережно
в себе её несёт!


***
Кому должна быть смерть
воистину ужасна и страшна
и в старости нет утешения? –

Пожалуй, лишь с самим собою –
в жизни этой ключевое! –
проигравшему сражение.

***
Чтоб быть судьбы своей хозяином,
не падать духом
в жизненных пронзительных ветрах, –

как кажется, вполне достаточно
всего лишь в обстоятельствах любых
уметь держать себя в руках.


***
Свойство памяти чудесное
(коль мы не расстаёмся с нею
думаю – и в смерти – я)

есть её способность
наделять все вещи преходящие
частичкою бессмертия.


***
Не в бескорыстии ль самом,
том, без которого весьма ущербен
был бы человеческий удел,

и состоит, по существу,
всё покрывающая...

***
Путь к совершенству, как известно то, неблизок,
а предел его фактически находится
вне зоны досягаемости.

Также не стоит
и к невидимой духовной брани даже приступать
без осознания её же нескончаемости.


***
Довольно лишь согласоваться
с ритмом бесконечной жизни
(вопреки сумбурно-рваной и безудержной
житейской круговерти)

умом и сердцем – и, поверь,
уж твоего единства с Нею
не разрушить даже смерти!


***
Узор планет и звёзд
являет и судеб предначертания,
и вместе...

***
Как правило,
подобострастными особенно
бывают (не заслуживая, впрочем,
осуждения)

всё же любовь и почитание людей
к плодам их собственного же
воображения.


***
Благодаря уж тому факту,
что обычно человек
не сознаёт себя вполне,

на свете поневоле слышит он,
и видит всё, и действует,
как будто в полусне.


***
Допуская смерть и думая о ней
то с отвращеньем,
то со страхом, может быть,

не срывая с неё маски,
в самом деле, очень скоро
не расхочется ль и жить?

***
Чредой каких бы испытаний
неизвестное грядущее
ему ни угрожало,

счастлив уж
вырвать из сознания сумевший
смерти жгучее отравленное жало.


***
Сродни тому, как чистый блеск
быть должен придан при шлифовке
дорогому бриллианту,

единый труд лишь придаёт
и полнозвучие, и, вместе,
обрамление таланту.


***
От понимания её,
также от степени отсутствия
в сознании каких-либо оков,

зависит в жизни напрямую
и осмысленности мера
совершаемых шагов.