Опасное соблазнение

Любовь опасна и терниста.
Её никак и никому не объяснить.
Порой бывает неказиста.
Но как свете без неё прожить.

Я буду верен и душой и телом.
Я буду оберегать наш мир.
Склонюсь я пред твоим коленом.
Давай устроим счастья пир.

Лишь ты меня одна пленила.
Я сдался забирай меня.
Любви не видимая сила.
Сильнее вечного огня.

Возле площади, у церкви,
Где пожарки каланча,
С красной крышей островерхой
Дом уездного врача.

День задался как обычно,
Никуда врач не спешил,
Саквояж собрал привычно,
Совершить обход решил.

Он степенно отобедал,
Обойти хотел больных,
Свежие купил газеты,
Навестил своих родных...

На дворе уже стемнело,
И расправлена кровать,
Быстро время пролетело,
Врач собрался почивать...

Но тревожно затрезвонил,
Колокольчик у дверей,
Есть ли кто-то в этом доме...

Кто вам говорит, будто брак – волшебство
подоткнутой взбитой перины,
тот просто дурак, и скорее всего,
своей не нашёл половины.

Семья – не прямой и проторенный путь,
усыпанный роз лепестками,
а тропка, с которой уже не свернуть –
с камнями, корнями, шипами.

Семья – в темноте путеводная нить,
работа на грани искусства,
чтоб не потерять, пронести, сохранить
великое светлое чувство.

Мы падаем – и поднимаемся вновь,
и верим, отбросив сомненья
в то Нечто Большое (возможно, в...

Я помню все, что было не со мною,
В далеком восемнадцатом году...
Протяжный звон замерзших колоколен,
Колючую февральскую пургу...

Злой ветер воет в темных подворотнях,
Поземка вьется сизою змеей,
И задувает в выбитые окна,
Затягивает снежной кисеей...

Заносит патрули колючим снегом,
С домов срывает клочья кумача,
Листы указов разных и декретов,
Луна в снегу мерцает как свеча...

Горят костры постов на перекрестках,
Цигарки тлеют в мерзнущих руках,
И выстрелов...

Чет - нечет
Чюрленис чертит МИР
Бог Чур заглядывает ему через плечо
- Николаюс, ты рисуешь сказочно
Значит правильно – хорошо!

Как он так умеет рисовать?
Он большой ребенок
Чюрленис не умеет врать
Он рисует мир стоя

И то, что так невыразимо
Невыразимо так прекрасно
Горел и жил и умер рано
Он человеком был опасным
Странным,
И страстно жил


Чет - нечет
Чюрленис чертит МИР
Бог Чур заглядывает ему через плечо

Я не художник, что ж, увы,
А так мне хочется порою:
Взять краски, как нибудь весною
И написать цветные сны.

Но не дано, хотя совет:
Что проба эта – не опасна,
Взять кисти добрые и масла
И натянуть большой планшет.

И я могу напрячь свой взгляд,
Увидеть всё, но на бумагу,
Допустим, вон с травы ту влагу…
Одни желания горят.

Я не художник вам скажу,
Но что, же будет с той росою,
Когда я собственной рукою
О ней в блокноте напишу?

Помогу ,чем смогу
И цветов очертанье-
Не мое, не твое, и не просто мечтанье:
Полуголое дно,
Полунежные ночи...
Не мое, не твое, ощущать это хочешь.
Безголосые сны,
Безответные очи
Но ведь это не мы, это мы,но не очень...
Но не очень нужны в светлом...
Пламя дыханья..
В беззаботные дни-от работы сгорая.
Как опасно тонуть в этом омуте...бремя,
Бремя "выжить" несет человек современный,
Бремя "выжить" и все...
Что он правда захочет? Путешествовать днем, путешествовать ночью?
Так...

любовь всегда взаимна
резонансна
а жажда обладания другим
опасна
любовь рождается в слиянии
и нет другой в Мироздании

Юность розовая прекрасна
Не слушай зрелости лысой
Юность глупостью опасна
- Да! …
Сказала старость
Но в ней плещет счастье

№1.
Время поллюций, как запах акаций,
Быстро проходит, но в памяти длится.
Так же, как сон о слиянии наций
В мире, в стране и в отдельной столице.
Юность - достойный оплот оптимизма,
Ей всякий путь представляется верным.
Только борьба многочисленных "измов"
Для их адептов кончается скверно.
Юное, краткое время поллюций,
Веры в иллюзии и в пистолеты,
И в торжество мировых революций
Быстро промчалось и кануло в Лету.
№2.
Быстро промчалось и кануло в Лету
Время мечты о свободе народа...