Она рассказывала сны

Пришла зачем в сон жизнь чужая,
Бедой чужой, запугивая в нём.
Чужой тоскою душу мне терзая,
Сжимая болью, сердце моё в ком.

Зачем ты сон, с чужою жизнью душу,
Соединив, беды её шлёшь боль.
Устал, чужим кошмаром зря не мучай,
Мне ни к чему, из жизни чужой роль.

Бедой не рви, мне сердце, не моею,
Проблем хватает в жизни мне своих.
Да и к тому ж, помочь я не сумею,
Мне не решить, во сне проблем чужих.

Понять пытаюсь тщетно, что ж за сила,
Со мною так, играет в Царстве сна...

В голых зимних кустах,
Обессиливший ветер запутался.
Снега нет здесь в лесах,
В мох зелёный, пень старый укутался.

В лесу тихо зимой,
Птиц не слышно весёлого пения.
Не шумит лес листвой,
Он уснул, до живого тепла, до весеннего.

Словно ржавый сугроб,
Возле пня, прошлогодней листвы лежит куча.
В небесах тёмный лоб,
Морщит, глядя сердито угрюмая, мрачная туча.

Как насмешка судьбы,
Средь зимы, дождик грустный заплакал уныло.
Вековые дубы,
Ледяной его сеткой накрыв, намочило...

Тополиным пухом
Облако клубится.
Солнце распушило
Рыжие ресницы.
Васильками синими
Стелится дорожка.
Вдоль березок стройных
Я пройдусь немножко.
И взлечу над полем
Доброю жарптицей.
Голубого неба
Я хочу напиться
И взглянуть на Землю
С этой высоты.
Здесь за облаками
Нежутся мечты.
Здесь за облаками
Я порю, как птица,
Над Землей родною,
Той, что часто снится.

А ты мне снишься уж давно.
И в тех снах,в таких ярких и беззаботных..
Ты признавался мне в любви.
Когда на самом деле холодно со мною обошелся..
Ушел и не вернулся.
То ли разум переполнен..тобою..
То ли правда снится.
И ты казалось бы настолько близок,
Что прям рукою дотянись.
Я всегда рядышком с тобою.
И через пару дней ты снова со мною.

Между летом с зимой,
Зябнут осени сны.
Увяданья порой,
Чувством тихой вины.

Песня-плачь птичьих стай,
Из небесных высот.
На родимый им край,
Скорбью рос упадёт.

Мир сезоном дождей,
Лес умоет пустой.
И ручей плоть полей,
Смочит хладной водой.

И сухой листвы грусть,
Будут жечь во дворах.
Будет горький чуть-чуть,
Таять дым в небесах.

Между летом с зимой,
Зябнут осени сны.
В них мечтает сырой,
Мир о счастье весны...
Марковцев Ю.

какие-то глупые
трепо-терзания
хорошо, что хоть наедине
посвящения чертовы
какому-то псевдо-исканию
в божественном освящении
похотливых пальцев.
рыыыыыыыщееееешь...
нееет:это я опять представляю
нас на вокзале
за пластмассовым столиком белым
обед ли?
ни помню, сегодня приснилось
ты удивлен поцелуем, но отвечаешь..
- стоп, о чем это я говорила?
ты меня отличную ото всех отличаешь?
разлитая на асфальт ленивость
ты такой же... как на яву...
я кажется помню запах
и вкус твоего рта...

Люблю тебя смиренно,
Стыжусь коснуться взглядом.
Проказница – царевна
Споила сонным ядом,
Свела полынью ревность,
Холодной мятой – разум.

Крылатой феей в поле
Порхаешь меж цветов,
Луговою дышишь волей
Моих вымышленных снов.

Дала намёк нечаянно,
Вселив надежду мне,
Загаром летом чайная,
Красой, подобная весне.
Всегда такая разная,
Одной являешься во сне.

Крылатой феей в поле
Порхаешь меж цветов,
Луговою дышишь волей
Моих вымышленных снов...

«До чего же мне все надоело! –
думал я, засыпая в ту ночь. –
И жена, что до смерти заела,
и беспутная дурочка дочь,
и сынок, потерявший работу,
и любовница с кучей проблем…
Да. Пожалуй, пора на охоту.
Я по ней стосковался совсем.
Неужели я завтра уеду
от работы, жены и детей,
по лосиному свежему следу
побегу я с собакой своей
и, увидев кормящую матку
с семидневным лосенком в кустах,
буду целиться долго в лопатку,
сжав «Сайгу»* свою в потных руках,
а потом, когда лес содрогнется...

Как тебе в любви мне объясниться,
Отыскать где неповторность фраз?
Может, взять, и попросту, присниться,
В полуночный иль рассветный час?

Я войду в твой сон, как юный мачо,
И в обьятья страстно заключу.
Мне откроешь, что стыдливо прячешь
Ты под безотрадности парчу.

Или искушённым Казановой
В сновиденья вторгнуться твои?
Повседневности отбрось оковы,
Окунись в водоворот любви.

Зная, что мечтаешь ты о лете,
Я приснюсь июльскою жарой.
Если две недели на диете, -
Бутербродом с...

Железный лев спускается на крыльях преисподней,
В когтях сжимая пуповину черных глаз,
Луна плюется кровью в храм Господень,
И слезы звезд стреляют желчью в нас.
Мы убегаем в ночь под хруст молебный
Сухих костей и кожаных обуз,
Плененный ужас обволакивает тленом,
И травы жгут наш путь слюной медуз.
Железный лев гремит раскатом неба,
В расщели пасти втягивая смерть,
Душа моя, размазавшись по стенам
Своих кошмаров, ловит воздухом рассвет.