Он лежал как из воска

Пишет вечер по закату азуритовою краской.
Тени в комнату вползают, в канделябре плачет воск.
Беспризорный старый чайник полнит кухню свистопляской,
А сосед тяжёлым роком плющит мой усталый мозг.
Телевизор врёт о счастье: только - те, кто сыт слюною,
В рай земной давно не верят!... Доживают, - не живут:
Меж похмельем и запоем, меж таблеткой и иглою.
Обстоятельства и время как хотят их, так куют.
Жизнь по сниженным расценкам: хочешь - с хрустом гни коленца,
Хочешь - делай вид блаженный...

Что наша жизнь – горящая свеча,
Как воск сжигаются года.
По ней бежит горячая слеза,
И жизнь кончается, как гаснет та свеча.

Меня бросала жизнь всегда на языки костра.
Моя шальная голова была и в пасти льва,
Но видно пройденный урок мне не пришелся впрок,
Опять сознательно иду на обреченный рок.

Он ничего и не хотел, всё есть, что надо и
проще он простого был и славы не изведал,
не испытал признанья жизни той, забвенной
не была земля, умерших погребут, живые не
забудут те могилы, и поминальный воск упа-
вший со свечей на воду образ сохранит, и кри-
ка не случится, всю соль в себе сберёг он,
ему ответ держать лишь за себя и боли той не
избежать, обозначение предела той лжи и пра-
вды, проще будь, имея соль в себе, ты силы не
развеешь, попранья не случится и света вам не...

Лишь в полёте обретаешь крылья
в устремленьи открываются глаза..
Лишь в полёте мыслей эскадрилья
-тянет за собою в небеса...
Так лети!-пока не растопило
жарким Солнцем воск в крылах твоих!
- Чтобы так душа твоя светила,
-как сверкают души молодых!
И в твоём чудесном опереньи
лишь бы отражался Солнца Свет!
-В этом постоянном устремленьи
Ты на свой вопрос найдёшь ОТВЕТ...

Амальгама позеленела от моих глаз.
Зрачки просверлили тоннели.
Я ушла, расслоившись, в разные миры,
Чтобы найти твой цветок.
Его нельзя увидеть в нашем мире,
Хотя он есть. Он есть везде.
Но покрыт плотной ртутью.
Мы все покрыты ею.
Она испаряется из наших душ
И оседает порошком на эфирных глазах.
Поэтому мы никогда не можем видеть
Истинную суть души друг друга.
И вынуждены говорить словами.
А они не могут отразить всё.
Лишь иногда, где-то за грудиной,
Сильно жжёт, как будто тает...

Был склонен к изученью языка порочных женщин,
Вдыхал лежалый снег, подать весну распоряжался,
И не желал любить в силу привычки, и душу продал августовским грозам,
И обладал свободою пропить талант, и когда рыжий вечер
В коробках спичечных домов палящим солнцем умывался,
А чаша улиц, забродившая людьми, скрывала его строки, его слёзы
На иглах ветра, насыщал страх страха и питался жаждой жажды;
Случайно брошенным словцом менял весь ход вещей,
Вынашиваемый тысячелетья. Что ему надо? Так...

Я – Мишель Нострадамус.
Я весь из металла.
Я весь тот,
о ком плачет в Тулузе тюрьма.

И центурии
на ухо мне нашептала
в полумертвом Марселе
святая
чума.


Юго-запад Европы. Бубонный. Кровавый.
Столько душ заболело. Смердит сквозь елей.

Вам придется поверить
и в Бога,
и в травы.
Так решил – пришлый лекарь
и выкрест-еврей.


Позывные из космоса…
Гул междустрочий…
И эпоха барокко
уже на весах…

А в катренах моих
лишь сто сорок пророчеств.

Мириад откровений...

Высокий лоб ее холодный
Светится воском в полутьме
И эти вздохи, и взгляд томный
Вовсе не понраву мне

Мадам все ставит свои сети
Свои неловкие силки
Как засыхающий букетик
Так же неловок, как оне

Уже давно оплыли свечи
Пора давно закончить чай
Но вечер, какой душистый вечер
Да, я останусь невзначай!

Не одна, не две свечи -
Много тысяч свеч.
Ищут радости в ночи,
Радости от встреч.

Воск стекает тихо вниз,
Тает сгоряча.
Что такое наша жизнь? -
Миг, одна свеча.

«Пригасил "горизонт" слегка, на полградуса».
пустого порожнего, а вы знали его, ничтож-
ного? ничего не осталось, какая жалость, стёр
событий черту, ату его, ату, по спирали, а вы
устали, или делали вид? Али тёр таз, чистил
песком, заправлял лампы, («воском»), обрезал
фитили, натачивал наконечники стрел и клю-
чевую воду, звенели на связке ключи, готовил-
ся к переходу, в измерения, другие, прихватив
утварь, сны дорогие.