Ольга Бузова

Неотёсанный Васька-булыжка,
Полуконь и отродье собачье,
Ослабевший малёхо умишко
Взял и вывалил, в брюки не пряча.

И хихикали дети у школы,
И на паперти бабки ворчали,
Как он голый гундел и тяжёлый,
Словно колокол полный печали.

Пил из лужи, питался помётом,
Песни пел про царя и о Крыме,
И пиджак его, сшитый по моде,
Рваным стал и похожим на крылья.

Мать стыдилась его, как чужого,
Избегала и вида, и взгляда,
И сидел он у дома родного
Стыдно голый, как голая правда...

Луна танцует над площадкой пьяной,
Где тормоза срывает рок-н-ролл,
А здесь, за дверью узкой и стеклянной,
Показывают взрослое кино.

Вот покупают хилые букеты,
Мороженое в конусном рожке,
И парни, как заправские поэты,
Стихи читают в модном пиджаке.

Сквозь огоньки, бегущие по кругу,
Усталый глаз таращит циферблат,
И музыка гремит на всю округу
Весёлостью с романтикой не в лад.

И пахнет воздух табаком и пивом,
Духами, потом, срезанной травой,
И даже звёзды прыгают счастливо...

Старый и ужасно добрый Фредди
Постучал ногтищами в окно:
"Здравствуйте, любимые соседи!
Как вам здесь? Не дует, не темно?

Мне чего-то стало скучно очень,
Может поболтаем по душам?
Пожелать пришёл я доброй ночи
Вам двоим и Вашим малышам.

Что у Вас за жители в округе? -
Постучишь, - а дома тишина.
Никому не нужен Мистер Крюгер,
Ни душа, ни шляпа не нужна!"

Дождь по окнам катится, аж плещет,
Заглушает Фреддин голосок;
Дёргается крюк дверной зловеще:
"Вы б меня пустили на часок...

Жил да был за печкой Таракан,
Скромный и домашний старикан.
Лапкою весь день чесал башку,
Наводил на Паука тоску.

А Паук-трудяга что-то плёл,
Мух сосал и сбрасывал на пол
Деревянный, в крошках, между дел,
Где ночами Таракан балдел.

Говорит Паук, честолюбив,
Бабочкою сытно закусив:
"Что ж ты, Тараканыч Таракан,
Жизнь прожил, других не видя стран?

Так и захиреешь, и помрёшь,
Если только ешь и только пьёшь.
Людям надоело в доме жить, -
Что ль и нам собраться поспешить...

Колокольный звон летит на небеси, -
Гусляры-то разгулялись по Руси,
Да по весям, да по разным городам,
Разрезвились, разыгрались тут и там.

Уж не знают звонари, как им и быть,
Гусляров-то наконец угомонить.
Зазвенели по Руси колокола
Так, что спать страна уж больше не могла!

И от звонницы Московского Кремля
Просыпается казанская земля,
Недоволен непроспавшийся дракон,
Крылья волоком, - на свет выходит он.

Как он рыкнет, как он рявкнет, будто гром,
Что и пламя, и дымит со всех...

(серебряный век)

В вечерний час, томяще поздний,
Нет сна и хочется молчать,
Букеты слов и мыслей грозди
Свисают тяжко у плеча.

И взгляд туманнее и дальше,
И руки слабы и темны,
И сладко пахнет ночь, и даже
Душист и сладок плод луны.

Волнует ночь, и ждёт свиданье,
Трепещет, словно мотылёк,
Душа, познавшая страданье
Любить - не зная встречи срок.

Прося у вечности ответа,
Не источая слёз и слов,
Душа томится до рассвета
Средь рос ночных, и звёзд, и снов.

И опускаются...

Не осталось, наверное, камня на камне,
Ни травинки в полях, ни мясца на кости...
"Нерушимо лишь сердце," - сказал Мураками,
И оно может даже в пробирке расти.

Если в сердце твоём быть и мне хоть немного,
Ты умрёшь, - и не будет частицы меня.
Будет красным закатом залита дорога,
Будет воздух горяч, будет небо в огнях.

И не важно, что было, зачем было, - раньше,
То, что нам предназначено с*кой-судьбой:
Ты всегда будешь мой, ты всегда будешь старше,
Если снова когда-то родимся с...

Я спросил у дворника
Где моя любимая,
Дворник отлупил меня
Тяжёлою метлой.

Я спросил у пёсика
Где моя любимая,
На меня написал он,
Гаденький и злой.

Я в пивбаре спрашивал
Где моя любимая,
Снова водку продали, -
"Пива больше нет".

У столба я спрашивал
Где моя любимая,
Так башкою треснулся,
Что забыл ответ.

У трамвая спрашивал
Где моя любимая,
Задавил меня трамвай,
Не ответил мне.

У ментов я спрашивал,
Где моя любимая.
И ответил прокурор:
"Так она в тюрьме...

Когда в ночи смеются звёзды,
Лучами небо щекоча,
Коты-кометы,белохвосты,
Дают по небу стрекоча,

И в сыр Луны, вгрызаясь, мыши
Освобождают свет-зарю,
Тогда и ты меня услышишь
С тобою сердцем говорю.

Мышонок, ёжик мой колючий,
Мужик небритый, дикий зверь,
Мой самый добрый, самый лучший...
Не веришь? Знаю, и не верь.

С тобою я была жестока,
Ты был со мною, как в грозу,
Лиса я, сплетница-сорока,
Бревно, соломинка в глазу...

Ты как птенца меня оставил,
И разорил души гнездо...

Растёт мужик, вширь - не духовно,
Не смотрит на жену любовно,
И давит задницей диван,
Ленивый дяденька Иван.

Он и жену затем завёл,
Чтоб кто-то подавал на стол,
Спать клал и сопли подтирал,
И денежки за секс не брал!

Орёт лениво: Ну чего-то
Обед ты долго не несёшь?
Жене он надоел до чёрта,
Но муж, чего с него возьмёшь.

Ему скучна его работа,
И жизнь кислее, чем рассол.
Под воблу с пивом вся забота -
Чтоб не расстраивал футбол!

Автор: Ольга Волкова