Окунуться

Уснувший разум ни к чему,
Он Свет от Тьмы не отличает,
И, бреда мерзкую стряпню,
Произведеньем величает.

И воплощает мысль в него,
А замысел той мысли грязен.
Как ни ряди, но вид сего
Произведенья безобразен.

Там страсть бушует, всех губя,
И алчность на крови пирует,
И, возбуждая тем себя,
Всех тащит в секс и… Тьма ликует!

И, до экстаза добред'я,
Тела в конвульсиях трясутся,
Но, струн души не теребя,
Лишь в хаос можно окунуться.

Песн'як, кино, спектакль, роман…,
И хоть...

Хмельная ль пирушка, молебен ли в церкви,
Всё это во имя Любви.
Да только Любовью здесь даже не пахнет,
Сюда ты её не зови.

Тут страсти бушуют и похоть гуляет,
Сжигая людские сердца,
А сила, которой Любовь наполняет,
Растает, увы, без следа.

Вручив себя церкви, иссушишь колодец,
А хмелем испортишь родник.
Негодным всё это считалось в народе,
Который трудиться привык.

Трудом бы и впредь украшать нам планету,
Где мы рождены для Любви.
Но сила былая, уж, канула в лету,
И вместо...

Что ж, Понтий, ты наделал в жизни?
Что ж душу продал-то свою?
Раб власти ты, наместник римский,
Теперь средь мытарей в строю.

Зачем пришёл в край иудейский
Из дальней римской стороны?
Став прокуратором, навеки
Себя тем отдал в лапы Тьмы.

Был наделён немалой властью
И славою не раз омыт.
Зачем навлёк себе напасти?
Душа твоя теперь скорбит.

Ты шёл путём, где мог коснуться
Сиянья Истины Святой.
В её глубины окунуться
И обрести в душе покой.

Но сброд менял и фарисеев
Тебе во...

Лето в город вернулось по-тихому,
От весны не оставив нисколечко.
Не воюю я с неразберихами,
У меня всё конкретно по полочкам.
Так что врёт календарь, даты майские
Исправлять на июньские надо бы.
Не займётся никто, разгильдяйские
Настроения мной предугаданы.

Растянулось ленивое марево,
Долгожданного ливня предвестница.
Я ни с кем не хочу разговаривать,
Мне бы срочно от всех занавеситься.
Окунуться в прохладу осеннюю
Суждено будет разве что в августе.
А пока ищу в пиве спасение...

Бывалчик в советские те времена…
Времени в уборку не хватало тогда!
Чтоб с красавицей сходить на танцы,
Да! На сеновале петь с ней романсы.

Вот девчата сами и ходили в поле…
Чтоб окунуться в любовь на природе!
Да и казаки в обед, - расслаблялись,
Часок другой, любовью наслаждались.

Я в твой сон прихожу погостить…
Украдкой… как к чужому мужчине
Мне бы тебя навсегда отпустить…
Но люблю я тебя так сильно…
Что сквозь ветра, мосты и дороги
Каждую ночь к тебе прилетаю,
Чтобы бережно кутать замёршие ноги…
Ты окно не закрыл — я его закрываю…
И незримою тенью по дому брожу,
Всё ли в порядке — я проверяю…
Письма свои в комоде я нахожу…
Ты сладко спишь, а я вслух их читаю…
Каждое утро на цыпочках я ухожу…
Если бы только возможно было
Время вернуть и в любовь окунуться...

Май дразнит Питер ветрами с залива,
Утренним солнцем, безоблачным днём.
Внешне всё выглядит очень красиво,
Но неспокойно на сердце моём.
Я помню май ненавязчиво летним,
Часто дождливым, но тёплым всегда.
Правда, живут петербургские сплетни,
И уверяют - нас ждут холода.

Снег в майском Питере выпасть не может,
Верить не хочется в это никак.
Только вот сердце природа тревожит,
Много сегодня погодных атак.
Хочется снова в тепло окунуться,
В солнечных ваннах купаться с утра.
И...

Всё когда-то вернётся,
На свои, на круги.
Будет день — будет солнце,
Не спеши — не беги.

Не спеши, ведь споткнуться.
Так легко на бегу,
И сквозь боль окунуться,
В грусть, кручину-тоску.

Нелегко ждать, но всё же,
Иногда дух смирить,
Человек в пути должен,
И себя победить.

Только тот, кто умеет,
Верить, ждать и терпеть.
Став печалей сильнее,
Сможет их одолеть.

Всё когда-то вернётся,
На свои, на круги.
Оплатить все придётся,
И грехи, и долги...
Марковцев Ю.

Убегу,
Убегу, убегу, убегу!
От себя,
От себя, от себя, от друзей и врагов.
Я смогу,
Обогнать сам себя я, смогу.
Я пока,
Я силён, я покуда силён и здоров.


Унесу,
Унесу, унесу, унесу!
Груз грехов,
Груз ошибок и тяжких грехов.
И красу,
Зорьки алой тепло и красу,
В мир из снов,
В мир волшебный из сказочных снов.

В нём сожгу,
В нём сожгу я, сожгу я, сожгу!
На кострах,
Груз ошибок, груз ошибок своих на кострах.
И смогу,
И смогу там летать, я смогу,
В небесах,
В небесах...

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...