Окунул перо в чернилку

Вечер.
Фонари.
Ветра совсем нет.
Падает густой снег.
Крупными, мягкими хлопьями.
Наверное, небесные птицы роняют перья.
Может быть.

Тишина.
Машин нет.
Прохожих нет.
Светятся окна домов.
За окнами чья-то жизнь.
Снегу безразлична их жизнь.
А им безразлично, что падает снег.
А ведь для кого-то это первый в жизни снег,
А кто-то делает последний выдох в этот беззвучный снег.
Может быть.

Снежинки
ласково касаются моего лица.
А если это сам Бог целует меня.
Может...

Я не могу на этот лист бумаги
Спокойно с равнодушием смотреть.
Беру перо и букв бежит ватага
На жизнь иль на стоическую смерть.

В забвении всегда должна быть вольность,
Но лишь себя хочу я оберечь
От этой славы скучной, словно повесть,
А также от сальериных предтеч.

Пускай придут, исследуют, коробят
Лет через сто, когда я буду нем.
Удачи вам, грядущие уроды,
И жду сюда, в мой подземельный плен!

Ах, милые! Не сможете добраться
Вы до глубин писательской души,
Я мысленно пожму...

Багровый закат
опустился на дюны,
Смешался с топазом песка.
Оранжевый взгляд
горячо ветром дунул,
ушёл охладиться слегка.

А волны шептали,
ласкаясь о берег:
«Хотим,чтоб любил всх нас ты».
И пеной играли.
И белые перья
им чайки бросали в мечты.

Небесный простор
замерцал фонарями,
сияньем коснулся воды.
Невидимый хор
Зазвучал – фа, соль, ля, ми.
И вторили томно альты.

Вечером, ночью, днем и с утра
благодарю, что не умер вчера.

Пулей противника сбита свеча.
Благодарю за священность обряда.
Враг по плечу - долгожданнее брата,
благодарю, что не умер вчера.

Благодарю, что не умер вчера
сад мой и домик со старой терраской,
был бы вчерашний, позавчерашний,
а поутру зацвела мушмула!

И никогда б в мою жизнь не вошла
ты, что зовешься греховною силой -
чисто, как будто грехи отпустила,
дом застелила - да это ж волжба!

Я б не узнал, как ты утром...

Купец денежки считает,
Человек торговый он.
Моряк парус поднимает,
В сине море он влюблён.

Подковал блоху кузнец,
А как смог — никто не знает!
Таким людям жар сердец,
В их искусстве помогает.

Музыкант — волшебник звука,
А поэт — стихом живёт.
Жизнь учённого — наука,
Сердцем нам певец поёт.

В мире грёз живёт мечтатель,
А художник в мире красок.
Словом скажет всё писатель,
Уведёт в страну из сказок.

Нас Творец всех создавая,
От себя всем что-то дал.
Чтоб талант свой...

Поэт не может не писать.
Поэт похож на наркомана.
Поэзию нельзя бросать –
писать он должен постоянно.

Хотя, не так!
............................ Не то что бы
на обязаловку похоже –
его перо в руке судьбы –
он не писать уже не может.

Бывает, торкнет посреди
кромешной ночи бедолагу –
и он, глядишь, опять сидит,
сердешный.
..........................Пачкает бумагу,
и забывает о еде,
с привычного сбиваясь ритма,
когда засядет кое-где
необработанная рифма.

Гвоздём...

Жила в деревне Курица Рябая.
Росла на положительных примерах,
о беспримерном подвиге мечтая,
в курятнике простых пенсионеров.

Созрел и план – снести яйцо такое,
чтобы осталось вроде сувенира –
не белое яйцо, а золотое –
червонной пробы, как у ювелира.

И в том же самом пункте населённом,
у тех же самых Деда и Старухи,
жила в подвале Мышка потаённо –
почти всегда с похмелья и не в духе.

А Курица из силы выбивалась,
свой воплощая план амбициозный…
Всё это время Мышь...

Извините меня, что я лживый и груб,
Брал обманом у вас поцелуи,
Но кокда целовал я овал ваших губ,
Знал, что правду сказать не смогу я.

Как осенний листок трепетал и дрожжал,
Вашу грудь ощущая под шелком.
Ваши талии крепко в руках я держал,
Хотя женщин не знал еще толком.

Целомудренность вашу я низко ценил,
С вашей честью совсем не считался.
А наутро простившись у ваших перил,
Забвал все и в дым напивался.

Что мне девичьи слезы и горе вдовы,
Ваше тело считал я отдельно.
Я...

Улица коня ярЕй
Необъезженной резвится.
Оттепель, да в январе!
Оттепель, да катинИца!
Ох, совсем не по поре
Старый ворон веселится!
Старый ворон щурит глаз,
Мокрым клювом шарит в перьях.
Старый ворон черномаз, -
Отвернусь из суеверья!
Выступил на тротуар
Гравий оспенною сыпью.
Занемог от ног, от фар, -
Отдохнул бы, неусыпный,
Отдохнул бы до утра
Под картавинку капели,
В свете кротких фонарей.
Глянь как кровли пропотели, -
Оттепель, да в январе!

Тополиный пух кружится,
На асфальт снежком ложится,
Мягко липнет на окошках,
Стелется легко под ножки,
И поземочкой струится,
И к Егорушке стремится,
Прямо в ручки, прямо в глазки,
И не спрячешься в коляске,
Убежать – не убежишь -
Удивляется малыш…
Топает сердито ножкой,
Ловит пух своей ладошкой
И как басом заорет…
Ведь, проходу не дает.
Пух своею белизной
Приукрасил мир земной.
Ветерок несет пушинки,
Белокурые снежинки
И в глаза, и в нос и в ротик,
Чешется от них животик...