Окунул перо в чернилку

Вот стол. Вот бумага. Огарок свечи.
Держу я перо и чернила.
Пишу я поэму про звезды в ночи,
Подписываюсь: «Мила».

Поэму свою я тебе посвящу.
Вновь сердце от боли заноет.
И я заклинаю: «Прости, я прошу!»
Душа убивается, стонет!

Солёные капли мне пальцы вновь жгут.
Дрожат вновь от горя ресницы.
И пальцы стремительно, нервно мнут
Исписанные страницы.

И вот уж давно догорела свеча…
«Поверь, я тогда любила».
Приписка: «Прости, что уже не твоя…»
Подписываюсь: «Мила».

Влез Иван - царевич в царскую темницу,
Чтоб украсть из клетки золотую птицу.
Только приглянулась клетка золотая,
И её схватил он, про опасность зная.
«ты хватай не клетку, - птицу золотую» -
Волк ему твердил все, да видать впустую.
Поднялся шум – грохот, прибежали слуги,
Потащили вора да под белы руки.
Царь как глянул оком с высоты на вора,
И сказал сердито, не спуская взора:
«Знаю, не достанешь лошадь и девицу,
А бери ты клетку, вместе с клеткой птицу,
И беги по полю дальше во все...

Сжала руки под тёмной вуалью…
«Отчего ты сегодня бледна?»
- Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.
Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот…
Я сбежала. Перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Всё, что было. Уйдёшь, я умру».
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру».

Снова бреду по заснеженным улицам,
Ветер студёный швыряет в лицо
Колкие хлопья, и сдержанно хмурится
Серое небо, сжимаясь в кольцо.

Волею судеб на время заброшенный
В слякоть предпразднично шумной Москвы,
Вспомнил с любовью свой край, запорошенный
Белыми перьями зимней совы.

Вспомнил ушастое солнце морозное,
Стрелы, пронзающих ночь, фонарей,
Лико Луны, не по детски серьёзное,
Сполохи зыбких полярных огней.

Часто я белыми бредил берёзами,
Пьяными травами, щебетом птиц,
И...

Я угадала неба цвет,
Рисуя на мольберте старом.
Там незатейливый сюжет
Как облака бегут устало,
Как вереницей лебедей
Они плывут за солнцем белым, -
Нарисовала без затей
На красках четким белым мелом.

Зовут их белые миры,
И, как в пуху лебяжьем, птичьем,
Зима легла на верх горы
В своем задумчивом обличье.
Укутав в белое леса
После недавнего бурана,
Где стаял снег - там спит земля,
Как недовязанная рана.

Я угадала краски дня,
Зимы больной оцепененье,
И цепей гор, как...

Біла коси заплітати сонце,
Розноситься по полях вітер вздорний,
Распоясалась річка сінью повної
Так душа гуляла вшир небосхилу.

Запорошена шлях слідом диким,
Перемішати земля в тучность злаків,
Воля вольная гуде далеким криком
У горизонту колію беспроглядную.

Я Пущу коня лихого в спритність серцевий,
Підхоплена я солов'я пісню медовий,
Опрокіну чарку сонця безпечно
У джерельний омут очей обпалених.

Ах, как было неуютно:
Тараканы, сквозняки,
Пол трухлявый. Мужики
Пили водку и беспутно
Провожали божий день;
Поп буянил у овина,
А ещё – цвела калина,
И взобравшись на плетень
Кот дразнил сердитых гончих,
Шомпол ёрзал во стволе
В огороде, во дворе
Мальчик лопал сочный пончик.

Что же, я? Зажёг лучину,
Взял перо. Макнул разок,
И потрогав образок,
Кляксу сделал для почину…

В моем лесу всего лишь две сосны.
Где нежно так стихами гадят птицы
На монитора белые страницы,
Моим величьем в глаз поражены.

О, как ты крут, высокопарный стеб!
Когда вокруг пигмеи и пигмейки.
В саду коты резвятся на скамейке,
бередят мой душевный... недолюб.

Во мгле моих шизоидных идей
Стоически пытаюсь молча выжить.
Вот думаю - а не одеть ли лыжи,
Чтобы ты меня заметил поверней.

Хочу убрать душевный перегар,
Стереть в душе налет холестерина
Я верю в сплав пера и стеарина...

Ослепляет красота,
Шаря тайно по карманам,
Озаряет простота,
И зализывает раны
Верность собственным словам –
Редкое сегодня благо.
Открывая двери в храм,
Терпит белая бумага
Издевательство пера.
Но пока – безрезультатно.
Может просто – не пора?
И пускай, поймут превратно,
Но не каждый день весна –
Сексуально-шаловлива.
Если будет ночь без сна...
Мудрость, ты ведь не ревнива?

…и разрубаешь грубую плоть холодных огней
теплым лезвием лучезарных масок,
обжигающим током цветочным,
столько красок,
что лед глаз изнемогает лунными сливками ночи…

***
у выпавших перьев память небесных ключей,
у выпивших губ замки обличаются
теплым дыханьем весны,
крик – это та же страсть, только не горячей
объятий свечей
ночных перелетных ласточек,
что нервно кружатся вальсом безумной любви…

***
…а тишина съедает томящейся судорогой книг,
написанных твоим почерком...