Окраска

В Африке, где очень жарко,
Только там живут турако,
Птички внешностью как панки,
Неформалы, неформалки.

Красотою с попугаем
Могут спорить - это знаем.
Двадцать два всего их вида,
Чьей окраске нам завидно.

Тут у африканцев драка,
Если видят вдруг турако,
Им бы перья отщипнуть,
В голову себе воткнуть.

И зелёным изумрудом
Лысины блестят повсюду.
Сразу не понять однако
Люди то, али турако.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2014

В сощуренной июньской лени
Меж яблоневых колоннад
Игриво бродят светотени
И сад на пиксели дробят.

От мохноногого балкона
Прострелом искоса - пленил
Внимательнейший глаз пиона
Из треугольника чернил.

Берёзы над глухим погостом,
Где похоронен Пересвет,
Как снулые вуалехвосты
Полощут жабры в синеве.

Спружинившийся для ловитвы
Их шелестом врасплох застал:
Азартно отбивает ритмы
Конец кошачьего хвоста!

Едва ли всматривались предки,
Инстинкт добычи затая...

Не буди меня, не буди, осени холод, поутру, шу-
ршанием опавшей листвы, (звоном конденсиро
ванных капель тумана), давай, всё без обмана,
сначала, как есть,...(по порядку?),..одинокие яб
локи на ветвях, жёлтыми фонарями, горят,...ма
ски дней на стеклах, окон, воздушный змей в об
лаках, меняющий свою окраску, («ах,...хамелео
н»), от луча света, а присмотрелся лучше, рисо-
вая бумага, («за что мне это?»), на рамке (вре-
мени) из ивовой лозы и бамбука, (связанных ш
ёлковой нитью), плюс...

Мир текуч — опять метаморфозы,
Сделают окраской добро злом.
Если нужно отыскав угрозы,
И для всех, плохое что-то в нём.

Мир таков — метаморфозы всюду,
Но нам суть их не дано понять.
К превращенья привыкая чуду,
Верим в ложь иллюзий мы опять.

Верим в то, что нужно и удобно,
В чём для нас, благ больше чем труда.
И сознанье в нас уж не способно,
Отличить от правды ложь тогда.

Под свой вкус подгоним превращеньем,
Что-то, напрочь позабыв при том,
Что не можем мы владеть уменьем...

Без узды и желаний, в городе, которого нет, без
ключей от закрытых дверей, как везде так и зд
есь, сумасшедшие, и блаженные ходят в обним
ку, делятся видами той картинки, что являлась
и были, которой рады, если, только, не сильно
пугали, гады и другие (знакомых не встретить?
встречали?) галлы и персы, цыгане, евреи и про
чие: лели, паяцы, шуты и фигляры, жонглёры, в
се здесь и слов других воры, импровизаторы и
задиры, переиначивали то, что уже было, добав-
ляли чуть-чуть своё, так...

Здравствуй, маленький мой котик!
Белый у тебя животик!
И большие твои глазки!
Непонятной ты окраски!

Весь цветной, в одних полосках
Тренируешься на досках!
Коготки свои чесать!
Чтоб хозяина наказать!

А потом ты промурлычешь…
Так еды себе накличешь…
Колбасу и творожок!
Кушай маленький дружок!

Ну, а позже будет сон!
И герой во сне том он!
Тараканы или мышки!
Убежали, как трусишки!

Вот такой герой, наш котик…
Моет лапки и животик…
Вновь следят за кем-то глазки…
Котик наш...

Сей, явно, хорошо пожИл
( Чего юлить? )...- О, эти годы ( ! )...,
где дебет с кредитом сводил,
легко..., слывя Вождём Свободы,
шлепков, известных столь, стране,
через Политики окраску,
да с Либералами, вдвойне,
когда грабёж снимает маску ( ! )
и на костях чужих вершит
«Экономическое Чудо»...,
когда Их Власть - Их защитит...-
Тогда и, боле чем, не худо...,
Иудам..., вслед кровИ своей,
пить кровь чужую, с наслаждением...
И Боря, в прозе тех-то дней,
умел... блеснуть происхождением...

Блестящ убористым пером,
Могуч размашистым крылом.
И самых пасмурных ночей,
Окраской тёмною черней.
Под солнце ворон в высь небес,
Взлетел, бросая тень на лес.

Расправил крылья в вышине,
Он вольный, не чета он мне.
Летит туда, куда желает,
Границы стран пересекает,
Без разрешения и виз,
Падений, не пугаясь вниз.

Казачьих песен он герой,
КрУжит он в них над головой.
И предвещая что-то криком,
В краю заброшенном и диком,
Пугает им поющих, но,
Они — забыли страх давно.

И...

Блаженная сказка лесов изумрудных,
Кристаллы сирени, кристаллы пионов.
Порхание тварей расцветки при чудной,
В мелькающем танце палитры фотонов.

Все та же беседка с седою окраской,
Скрипучей качелей во снах растворяет.
И запахи утра творящие сказки,
Да с пением птиц высоко воспаряю.

И желтое солнце, великое диво,
Щекочет лучами и жжет, и лелеет.
В саду так уютно, в саду так красиво,
Сознание стонет, сознание млеет.

Парит свежий чай и в бескрайнем спокойствие,
С неловким...

Я пил настой шиповника
Под аромат жасмина,
Джаз лился из приёмника,
Всё телу было мило.

На блюде бледно-розовом
Зефир пленял уста,
И рядом белых клавиш
Дразнила пастила.

И занавес оконный,
Похожий на вуаль,
Хранил мир полусонный,
Где изгнана печаль.

Она влетела в комнату,
Нарушив грёз покой,
Окраскою тигровой,
Недоброю молвой.

Зигзагами полёта,
Мой взгляд свела с ума,
На яства не садилась -
Ни ела, ни пила.

Лишь только исполняла
Безумный танец свой,
Труба...