Окрас

Солнце встает,
как джин из бутылки,
вожделей и исполнит день
любую прихоть твою,
моя нимфа
кровей родниковых.

Птицы полет,
также прекрасен
своей невесомой эстетикой,
как и твой взгляд,
что шелковой нитью
вьет во мне свет.

Утро воздвигнет
храм
в честь твоего пробужденья
на спинах холмов,
окрасив дымкой змеиные линии
их высоты.

Черпай во всем наслажденье,
переводи в любовь,
ты так ласкова в ее пламенных родах
истины каждого дня.

Смотри на меня,
во мне отраженье...

Офелия давно уже затихла
под холмиком могильным
и не ждет
когда небесная,
закатная
палитра
окрасит цветом
тусклый небосвод
и призраки отцов
уже не бродят
пугая стражу
в неурочный час
и лицедеи
в ухо яд "не ложут"
как это было
много-много раз
подгнил фундамент
в Датском королевстве
и Йорик бедный
пепелницей стал
но вновь и вновь
в своей улыбке детской
дарует нам
бесчувственный оскал
:-)

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

Мир мой - пустая комната.

Холодно мне , одиноко и грустно.

Люди вокруг , я один среди них.

Город уснёт , станет тихо и пусто.

А на бумагу ,как червь,ползёт стих.

Мир мой - пустая,безмолвная комната.

Где ,по углам ,в темноте ночи -грусть.

Сердце болит,этой грустью исколото.

Но ей назло, я сквозь стих улыбнусь.

А за окном снег кружится и падает,

Землю укрыв белоснежным ковром.

Он чистотой своей,сердце мне радует.

Душу окрасив зимы серебром.

Марковцев Ю.

Уже давно я в жизни одинок,
Среди людей, наверное, изгнанник.
Мне рано седина окрасила висок
Наверно я фортуны не избранник.

Мне надоела вся людская суета,
Я лишь ищу в своей душе покоя.
Любовь моя давно уже прошла,
Забыл страдания, и что это такое.

Панельные дома, шум бойкой трассы.
Людей поток ползет, как стая крыс.
Асфальт просел от этой умной массы.
Мой город – ты божественный каприз.

В твоих трущобах нищие мечтают
О сытой жизни и спокойном сне.
Их дети на помойках пропадают,
Собак бездомных гладя по спине.

Стоят угрюмо старые заводы.
Их дым из труб окрасил стаи птиц.
Они глухи к страданиям природы,
В цехах резвятся всполохи зарниц.

Вокзал, темно, я вышел из вагона.
Подземный переход и по прямой.
В асфальте дыры...

Я стараюсь не помнить обиды.
Редко я вспоминаю тебя.
Все прошло,наши души закрыты.
Ах,зачем я так мучил себя?

Я влюбился без памяти,страстно
В твой задумчивый,ласковый взгляд.
Мне казалось,любить не опасно.
Я был счастлив, до глупости рад.

Но судьба баловала недолго,
Отдала ты другому любовь.
Как же мама заплакала громко,
Когда руки окрасила кровь.

Обливаясь слезами и кровью,
Я орал,что мне жизнь не мила.
Мама плакала вместе со мною,
Бинтовала,от смерти спасла.

Я стараюсь...

Он появился и окрасил радугой мне сны
Окутал мягкой паутиной мое сердце
Проник мне в душу, подобрал ключи
От наглухо закрытой прочной дверцы.

Он появился словно свежий ветер в зной
Собрал осколки из разбившейся мечты
И разорвав все цепи сильною рукой
Погладил сердце нежно и прижал к груди.

И сердце с радостью доверилось ему
Прижавшись к мягким, ласковым рукам
Безумным стуком разгоняя тишину
Рождалось заново и возводило храм.

Наш храм любви вознесся в небеса
И мы горели в нем...

Звёздочка упала — загадай желание.
Загадай желание — сбудется оно!
Я опять тебе, делаю признание,
Что тебя люблю я крепко и давно!

Сединой окрасили голову мою,
Жизнь и проблемы что бывали в ней.
А я как молоденький о любви пою.
Ведь она с годами стала лишь сильней!

Верно это сказанно что всегда стоит,
За мужскою силою женская любовь.
Женская любовь нас в беде хранит.
Силу даст подняться, коль упали вновь.

Кичимся мы силою ,в грудь себя стучим.
Только всё ж без женщин мы не...

И надо было рыжим уродиться,
Где черные темны, как эта ночь.
А мой товарищ белизной гордится,
Когда лежит у чудных женских ног.

Она его то гладит, то ласкает,
И он рычит, как очень грозный зверь.
А надо мной смеется и терзает:
- Ну что ты, рыжик, ты куда теперь?

- Куда? Да погуляю в листопаде,
Он мне сродни – такой же золотой,
На солнышке погреюсь, вот отрада.
- Там на тебя наступят, ты постой,

А вдруг не разглядит тебя старушка,
И будешь битым, раненным котом.
Опять смеется...