Оконный

Из окон льется лунный свет...

Вдвоем с тобой сегодня спали.

Прошло как-будто много лет,

Как мы с тобой друг друга знали.

Твоя рука скользнула вниз...

Ты в поцелуе нежный самый.

Исполнишь мой любой каприз.

Ведь я являюсь твоей дамой.

Жадно ловят звёзды глаза.
Золотого дождя в небе капли.
Счастья полные два ведра
Расплескал над Землёй белый ангел.

Темноту прожёг яркий миг.
Осветил моего сердца тайну.
Для двоих открывается мир любви,
Обещая нам исполнение желаний.

Затихает утром дождя плеск.
Даль заволокли клубы тумана.
Ничего не видать. Одиночество мне
Улыбнулось сквозь оконную раму...

Осень.
Предсмертное дыханье листопада.
В могильном золоте
вдвойне великолепней
красота.
За воздух –
сырой, дождливый, ватный
прах-бальзам –
цепляется слезою неприметной
ветер птиц.
Мне ничего не надо,
кроме ваших глаз
и кроме ваших уст –
прибой янтарный
в ржавчину дорог,
полынь артерии речной,
нагой алтарь, луны горчащий вкус,
венозных скверов нимб,
надежда на бессонную прохладу
поэзии ночной.
Аорта солнца на разрыв.
По тине окон блюз.
Предсмертное дыханье листопада –
за...

кружева табачного дыма и кофейный сумрак осеннего утра
на часах – сентябрьский ливень
на глазах могильное солнце
в плешь бульваров туманы распутал
кистью сырости ветреной воздух
воздух первых лучей с погоста
неустойчивого горизонта

промокнув влагой окон сонный взгляд рассвета плетутся будни
собираются в стаи волчьи
окрыляются жаждой льда
за душой кленовое пламя
впереди – золотое блюдо
на котором лимон листопада
отдает кислинкой дождя

кружева табачного дыма и кофейный сумрак...

Все, что мне нужно
этой ночью –
фонарных язв
и луж
сочувственный оклик,
мокрых окон
почерк
смуглянкой-росой,
да небеса
в клочья побитые
звездами.
Свет в плафоне горит
кислым лимоном
осени.
Все, что мне нужно – немое
пространство,
кофейная гуща и слезы
густых благовоний
под потолком.
Сердце проронит
музыки тонкую струйку,
и дом
наполнится тяжестью
пьяной сирени.
Пусть все окажется –
ненавящево-
свято
(вовне и во мне),
пусть все привидится
смертью во сне,
и пусть...

В Россию можно верить беззаветно,
А можно и не верить, просто ждать,
Когда число родителей бездетных
И дураков при власти несусветных
Совсем отучит нацию рожать.
И если нам статистика не врёт,
То это всё вот-вот произойдёт.

Россия лихо вниз летит с откоса,
Но выживет она и пусть с лица
Чуть пожелтеет, скулами роскоса,
Но сквозняками дух великороссов
Не выветрить с просторов до конца.
И сколько спирт в огонь ни подливай,
Спалится дом, останется сарай.

Иные времена не за горами...

Озноб пустоты
и кричащий дым сигареты.
Убитое лето
и трупный запах листвы.
Разбрызганный кофе
ночного остывшего неба.
Зализанный, бледный
лоск окон и грохот
костлявых ветвей.
Нерв огней фонарей –
электрический яд.
Полярные боги
овчиной туманов
кутят
по разбитым дорогам.
По венам воздушным
в удушливом
цвете охры
шепчу –
неплохо
для дьявольских козней
искуса ветра.
Час поздний –
день спетый –
луна льется рогом
кремнистого изобилия.
Я в парус тряпичный
глаз ласковых...

Сердцем надо не томиться
Тем, что жизнь даёт--
Скинуть лишнее решиться
На ветвях дорог.

Скинуть, то, что измотало
На земной межи,
И начать опять, сначала
Это слово--жить.

На пороге мы открытий
В новый мир людей.
Так позвольте же открыто
Жить душе своей!

Боль потерь переживая,
Не входите в мрак.
Дайте истине начало
Пламенем в сердцах!

И в любви открытой, нежной
Распахните взор
В мир, в котором вы безбрежны,
Вылейте узор,

Со-творите листопадом
Золото дорог,
И...

Затмение окон
в фиолетово-снежном облаке.
Ломит кости.
Седая туманность в глазах кошки.
К дождю.
Воздух просвечен золотом
с болотным оттенком.
Березовой крошкой
зимы
дышит в затылок ветер.
Люблю
Тебя,
люминесценция мертвенных снов,
пепел-дымок холодных цветов,
металлик предлунной дороги,
зазеркалие луж и анкет
безымянных легенды.
Люблю,
когда к дождю,
когда бледное
в моде,
когда в сердце пьяно-кленовом,
растущим закатом слабого солнца,
бьется
огонь ледников.

Черная чаровница с хрустальной душой ручья,
мимолетная бестия летнего ветра
в декорациях сентября,
невеста на алтаре из дождливого света

и сумрачных облачных стай
над кумачово-желтым кортежем
обочин. Ландышем тает
озябшая свежесть

нашей летучей встречи, нашей воздушной прелюдии
в паучьем бархате полупрямых рассвета.
Голос осенней поэзии будет
нашим проводником до момента

обрыва на линии глаз,
сверкнувших солнечным зайчиком грез.
Малиновой дымкой обдаст
шепот невидимый губ, и...