Океан божественности

Как соловей ночные трели посвящает
Той розе нежной, что свой трепетный бутон
Шипами острыми напрасно защищает,
Настанет время - и завянет он...

Так я о юной деве воздыхаю!
Сгорел желаньем, головой поник!
Со мною рядом бъёт Божественный родник,
А я, день ото дня, от жажды изнываю!..

В день Рождества, Любовь моя,
Тебе я искренне желаю, -
Сознанью – радость Бытия,
Плоти - оргазма процветанья,
Чувствам – Любви не угасанья!
Вослед продолжу стих, любя:
…
И, каждый раз, входя, в тебя -
В твой лабиринт, без осознанья,
Законов божьих бытия,
В Грехе Вселенского Познанья,
Я – трепещу, вне бытия...
…
Но, веря в безусловность Знаний,
И - в Мудрость женскую избраний,
Для Жизни Спутника, - в тебе,
Достигнув Пика Осознанья -
Предела чувства в изыскании
Последствий...

- Мне было так больно, мне было ужасно,
Но грянул вдруг с неба призыв громогласный:
«Страданья свои ты должна претерпеть
В молчанье! Для всех навсегда умереть».

За стенами скрылась я в келье одна,
От стен отскочила людская молва.
Колени пронзила кинжальная боль,
И рухнула с криком последним на пол.

И вновь прогремел громогласный наказ:
«Вставай, не пробил ещё смертный твой час!
Коль жаждешь мой лик лучезарный узреть,
Должна для себя ты теперь умереть!»

Простила я всем, и...

Я злой, потерянный и пошлый,
Пьянчуга, бабник и трепло,
Но помню ведь, что в жизни прошлой
Ловил небесное тепло
Раскрытым ртом сухих ладоней
И пил божественный огонь.
Меня несли в той жизни кони.
Где тот огонь?

И где тот конь,
Что нёс меня по сжатым нивам,
По рощам, мокрым от росы
К Единственной.
А нынче мимо
Летят лишь бабы.
И часы
Стучат, стучат не умолкая,
Стирая стуком в пыль года
Жизнь утекает
Не такая,
Как та,
Где счастлив был...
Тогда...

Свет ночной, ночные тени...
Губы, руки без конца...
Ряд прекрасных изменений -
Милого лица!
Яркий блеск и пурпур прозы,
Слов не говоря...
Удовольствия и ласки...
Все божественно!...
...Не зря!...

Россия- страна великих дел и моря крови
Страна, где люди рады даже ложке соли
Где нет обмана, есть только ложь
И ты Россию не сожжешь.

Пусть будешь ты хоть Наполеон хоть Гитлер
Тебе Россию не понять
И даже если сильно захочешь
Тебе ее не завоевать

Она неприступна как Китайская стена
И люди живущие в ней, Россияне
Не дадут захватить даже остров в океане

Нет сильнее ее и мощнее страны
Чем наша Россия попробуй возразить
Не прячутся войны за юбки мамы
И любые атаки готовы...

Как холодно и жутко одиноко,
И медленно проходят дни...
И где-то далеко в далеках,
В пучине волн гуляют корабли.

Холодный ветер обдувает тело,
И стужа пробирается под плащ...
За океаном в это время племя,
Воинственных ману, укрылось от всех глаз.

В камине жаркое пылает пламя,
И чашка грога, кресло у огня...
Нещадно палит солнце, и туманит,
Взор капитана у штурвала корабля.

Глаза слипаются и все уже забыто...
И нет уже камина, пенных волн...
Во власти чар или во власти люда...

Белая гвардия, белый снег,
Белая музыка революций.
Белая женщина, нервный смех,
Белого платья слегка коснуться.
Белой рукой распахнуть окно,
Белого света в нём не видя.
Белое выить до дна вино,
В красную улицу в белом выйти.
Сизые сумерки прошлых лет,
робко крадуться по преулкам.
В красном окне еле брезжит свет,
Ноты истрёпаны, звуки гулки.
Хрупкие пальца сравают аккорд,
Нам не простят безрассудного дара.
Бьются в решётку стальных ворот
Пять океанов Земного шара.
Красный трамвай...

Ты есть…
Из плоти и крови, живой,
Ты в сердце моём, ты здесь,
А я притворяюсь слепой…

Ты есть…
И это уже не мало.
Все забыты обиды и месть,
Я и так слишком долго страдала.

Ты есть…
В это трудно поверить,
Ночью звёзд на небе не счесть,
В океанах воды не измерить.

Ты есть…
Не красавец, не принц, не герой.
Тебе свойственны грубость и лесть,
А я люблю тебя за то, что ты такой.

Ты есть…
И я безумно этому рада.
Я люблю тебя за то, что ты есть,
И не надо...

Як смисл найти у краплині води,
У променях сонця й вечірній зорі,
У кронах дерев, відтіняючих світ,
У шепоті трав, ароматі доріг?
Шукати, шукати...
Де сутність божественна й світожурба
За цінності втрачені. Де чистота?
Де мить непочата, в минулім зажата
І полум'ям злості безжально розп'ята?
На страту, на страту!
Осліпло творіння від благословіння,
Що дано любов'ю, прийнято із кров'ю.
Коли крилами смути й страждання
Ніч погасить світло, й питання:

Тоді світ цей прозріє і скаже...