Ох на память не приходит

Золотой ковер на землю растелился здесь
Из ночной прохлады росы раскидал туман
В паутине серебристой ветви в седине…
это Осень –
не сон, не красивый обман.
Желто-красной тропой я бреду как во сне.
Свежий осени воздух вдыхая.
Из опавшей листвы сочиняю букет.
Все пройдет, но останется память.
Здесь оранжевым танцем
Ветер листья разнёс,
Прикрывая безликую землю.
И бежит по асфальту
Словно юн, старый пес.
Догоняя бегущую осень

Одиночество листает книгу жизни вновь и вновь
Не унять, как видно, вечный, беспрерывный сердца зов.
Не простить себя за холод строгих взглядов и речей.
Когда их касался, нежно, ты – тогда ещё ничей.
Опустела жизнь мгновенно без тепла желанных рук.
Но наполнилась нежданно истязательностью мук.
Холод осени пролился на забытые цветы.
Хризантемы засушила. С ними – жёлтые листы.
Из осеннего парада, от берёзовой мечты.
Белоствольные подруги снова в золоте. Грущу.
Память, вычеркни разлуку...

Уныло, голые стволы, бредут
Сквозь взгляд, рассеянно скользящий в память,
В причину горечи. И снова муть,
Сегодняшняя, грубо гасит пламя,

Окрасившее, ярко, лик мечты -
Вернуться, вместе, в чудный сад Эдема.
Лечу, в окно. И вслух шепчу:
«Простить?! Измену?!».
Лист последний.
Мёрзнет тема.

И кажется, что рыжий лист - письмо,
Из прошлого утраченного рая,
Пробившееся через плотный смог,
В разгар душевного непокаянья.

Кончалась полная Луна,
Ты – умерла, иль Первой на утёс взойдя,
Волну из Космоса в себя Ты приняла.

Поэт и власть во все века несовместимы.
Особенно когда во власти
один спецназ, незримый.
Наутро мельком передали в «Новостях»,
Что Ты ушла,
Но футболистом Ты ведь не была,
Чтоб память о Тебе почтили
Молниеносной телеграммой из Кремля.
Сказали, после продолжительной болезни Ты ушла.

Да, имя той болезни – «смертельный век»,
Что перемалывает в жерновах отсутствия лица –
Священный...

Ожидание послевкусия кофе,
притаившееся на глянце сетчатки
утро цвета ночи с декабрьским ливнем.
Атлантический фронт – говорит Гидрометцентр;
чертова слякоть, жди изобилия
гололеда –
кривится душа в поднывающих позвонках.
Жму на блестящие язвочки кнопок мобильника,
передаю привет
случайному абоненту,
авторизирую память и интерфейс
понедельничного синдрома невидимости,
и все – свысока
своего падения.
Здравствуй душа, я соскучился, как ты…
Прикормленная, смотрит в лес...

Эй, таксист, довезите до детства!
Знаю, что далеко, ну и пусть.
Так хочу я попасть в королевство,
где запрет на тревоги и грусть,
где улыбки на лицах сияют,
а игрушек и книжек – не счесть!
Там тепло каждый праздник встречают,
там любовь и мечты, всё там есть.
***
Детство, детство далеко ты,
Не догнать мне тебя, не вернуть.
Детство, детство, грустно что-то,
Ты меня, я прошу, не забудь.
Детство, детство – память сердца,
Я дорожку туда протопчу.
Дай мне детство наглядеться
На тебя...

Нет потом и перед тем, память и надежда, урав-
новешивают настоящее, просящее, творящее,
тодицея,верёвка на шее, веретено жужжит, коло,
около, колобок, в печи, сусеки пусты, а вы, мир
из точки, взрыв, крючочки, на полотне, узелки,
Гордеевы, не разрубить, не развязать, многомер-
ны, фильтры, мембраны, сферы, сфер, миров, па-
ров мыслей, пустых, затих, невидимы, значит,
нет, сознания игра, прелюдия, и вам пора, поры
открыть, информацию, пропускаем, наяву и во
сне,явь от...

Еще один день угас,
На память оставив боль.
Сегодня в который раз...
Во мне умерла любовь.

Себя нам уже не найти,
А значит и не было нас.
Ты мне говорила - прости,
Как видно в последний раз.

Ты скажи, дорогая,
Где тебя так носило,
И дорожку ко мне,
Ты давно ль позабыла?
Запылились в серванте,
Обручальные кольца,
Отзвенели на свадьбе,
На чужой, колокольцы!
Отцвели те цветы,
Что друзья не дарили,
Растерялись слова,
Те, что не говорили…
Белым саваном холод,
Ложится на сердце,
Где же подлый тот ворог,
Что закрыл к тебе дверцу.
Не домчать, не доехать,
Уж разнузданы кони,
Намело много снега,
Что прошло – не догонишь!
И зачем гонит память,
По остылому следу,
Сквозь...

Вот буря сомнений перед нами,
Они в красках отображены уже,
Кто их нарисовал человек,
Жизнью он бы рожден в творении,
Она ему опыт давала и душу открывала,
Он был перед Богом грешен,
Но жизнь продолжала свой ход,
И тогда память будет жить вечна...

/17.01.2012г/