Огрехи

Качался труп... в аллее парка...,
в финале жизни..., на сукУ...,
от сук-людей ( По рангу - марка! ),
сбежав..., и вот, вершит «ку-ку»...,
пугая, от порывов ветра...,
прохожих ( Пусть, издалека! )...
Пусть, от земли, он, на полметра...
Но взор далёк..., за облака ( ! ),
как будто бы зовя с собою...-
от жизненных перепетий,
где, чередою гробовою,
судьба людская..., словно Вий ( ! )
в страдания..., от души, ввергает...-
Родившись на Земле...- терпи!
А жизнь, в итоге, доконает...

Небо расчерчено облаком на квадратики,
Кажется, там - перекрёстки небесных дорог.
Кто рисовал в необъятной и синей тетради, а?..
Как же зовут Тебя?, мой удивительный Бог…

Как же и мне?, научиться такому искусному
И восхитительному ремеслу -
Ррраз! прочертил! и... исчезло! всё мрачное, тусклое,
Освободив для Цветения Сказочный Луг.

Может, научишь? покажешь, как пишутся правильно
И без огрехов - чудесно живые холсты -
Так, чтобы всем поселенцам рисунка понравилось
Жить там, с...

Хоть какой, но у каждой судьбы есть огрех.
Бьёт, порой, жизнь до
ожесточенья.
Повстречался старик, он мне дал оберег,
Толковал всё о
предназначенье.

Был тогда у меня зА провалом провал,
Думал: жизнь я напрасно истрачу.
Будто по волшебству изменилась судьба,
Мне уверенность дав и удачу.

Припев:
Лишь медальончик на шнурке,
А силой крепче я в руке.
Умчались прочь дурные мысли,
Наполнилась жизнь новым смыслом.
На обереге символ – волчий след –
Знак Велеса и Велеса Печать.
Со...

На клочках субмарин
март дрейфует над гребнем столицы.
В голограммах витрин
появляются постные лица.
Дни рождают мечты…
убивают и снова рождают.
Снег летел с высоты,
а теперь эти снеги растают:
в придорожный прибой
угодят, по шоссе заструятся.
В центре лужи рябой
наши души с тобой искривятся
и с парковочных мест
поплывут в край ромашек и лилий,
где судьба – это крест
из зачёркнутых, высохших линий…
Снова встанет вода
и от неба замкнётся к тому же.
А под кромкою льда
будут...

Ах, как же всё мне надоело,
Обиды слабых, сильных злость.
Корёжит болью дух и тело,
А вдох, как-будто в горле кость.

Ах, как же я устал от чванства,
Тех, кто при власти и деньгах.
От рож пресыщенных зазнайства,
И лжи, в поступках и словах.

Ах, как же мне осточертели,
Те, кто всё время учат всех.
Те, кто в чужом уму их деле,
Найти пытаются огрех.

Ах, как же тесно жить мне в рамках,
Морали ханжеских манер.
Фальшивых дружб и добрых масок,
И примитивных, узких мер.

Ах, как же...

И в странствах дня,
И в думах ночи,
Знобит метание меня:
«Ты тот, кто посрамил свой очерк,
Кантана дней, ты боль моя».

Как струны вольности порочны,
Ликуют подолгу о нём.
Они воскрикнут с одиночья,
Сзывая морости нарочно,
В улыбке с дьявольским лицом.

Имелись те, кого желал ты,
Кого увидев мог обнять.
У всех занятные таланты,
Ты был таким, им всем подстать.
Любимых мог ты созедать.

Но нет: продолжить всё то действо,
Купаньям в солнечных сердцах,
Ты предпочёл создать...

В семидесятых советских, тех годах…
На такой технике, трудились в хуторах!
Работали днём и ночью казаки в полях,
На таких железных, гусеничных конях.

На каждой сеялке человек там был…
За зерном он там постоянно следил,
Чтоб зерно в сошник просыпалось…
Бывало, что оно частенько забивалось.

Это сейчас современная пневмо сеялка!
Без огрехов сама семена любые посеяла,
Если бы эту технику, да! в союзные года…
Не закупала бы зерно, союзная страна.

Так на Дону в коллективизацию поднимали зябь!
Чтоб больше хлебушка для союзной страны взять…
Так казаки дружно трудились в донских полях!
На таких вот тягловых, больших и сильных быках.

Какой бы сильный бык не был, всё равно уставал,
Вместе с тем пахарем, кто за чапиги плуг держал…
Чтоб без огрехов этот плуг зябь родную поднимал,
Пахарь борозды… целый день в степи не покидал.

Тренажеры в те годы были в хуторах не нужны,
Там силушки с детства у казаков были важны…
Чтоб силушка с...