Огонь той любви

Ночь окутала нас
Наступает тот сложный час
Огонь еще не погас
Но ночь окутала нас

Умираю без любви
Забываюсь от тоски
По ночам сейчас одни
Умираем без любви
...
Умираю без любви
Огни все также холодны
Забываюсь от луны
Умираем без любви

Ночь забрала нас
Обгорает небо от миллионов глаз
Огонь еще не угас
Звезды просто как алмаз

Умираю без любви
Забываюсь от тоски
По ночам сейчас одни
Умираем без любви
...
Умираю без любви
Огни все также холодны
Забываюсь от луны...

Колышет шторы сквозняком...
В печи давно погас огонь.
Остыл... когда-то тёплый дом...
И ветер... поселился в нём.

В нём не смеются... не поют...
Не ставят чайник на плиту.
В нём никого уже не ждут...
И листья... осенью не жгут.

По вечерам там тишина...
Лишь одинокая звезда.
Заглянет в тёмное окно...
Там кроме ветра... никого.

A догоревшая свеча...
Напомнит... жизнь здесь была.
Напомнит... что была любовь...
Но это было так давно.

Колышет шторы сквозняком...
И только тени...

Расскажи мне о том,
Чем ты день прожилА.
Что в нём было добром,
А что происком зла.

Поделись всем и я,
Всё с тобой разделю.
В тебе жизнь вся моя,
И тебя я люблю.

Было всяко, но спас,
Нас от бед Бог Земли.
И любви огонь в нас,
Мы сквозь жизнь пронесли.

Май холодный, но в нём,
Расцвела уж сирень.
В настоящем — в живом,
Изнутри греет день.

И в печали любой,
Жар сердец нас хранит.
Настоящий — живой,
Чувств огонь в них горит.
Марковцев Ю.

От любви до ненависти
Один шаг страданий,
Как прыжок в безвременность
Сквозь огонь желаний,
Через боль и раны,
Пусть и слёзы душат,
Словно в океане,
Возникает суша.
Возникает остров,
Ты один там житель,
Вот как можно просто,
(Да, с любовью квиты),
В ненависти ложной
Жить и упиваться,
И с душой острожной
В нелюбви купаться.
Господи, ты, милый,
Вразуми же людям,
Дай им в жизни силы,
Пусть же не забудут,
От любви до ненависти
Один шаг страданий,
Как прыжок в безвременность...

Я благодарна тебе, Милый,
За то, что ты сейчас со мной.
Что в жизни что-то изменилось,
Что у меня в глазах огонь.
Тому, что не грущу как прежде,
Что улыбаюсь каждый день.
Спасибо искренне и нежно,
За то, что есть ты и что мой.

Целуй меня...зажги огонь,
Пусть кровь быстрей бежит по венам.
Такую боль стерплю я вновь,
Хоть всё так глупо и нелепо.

Да, глупо, что могу сказать!?
Тебя я сильно полюбила.
И эту силу не сломать,
Моя любовь непобедима...

Сильна, безумна и нежна,
Коварна, лжива и опасна.
Она меня всю оплела,
И разум мой заполонила.

Без неё я просто - человек,
А как люблю, я - Королева!
Страстей...безумный, вечный бег -
Зачем? Чтоб я тебя любила...

Тебе, как вижу, нравится игра.
Я на призыв души не прочь ответить.
Для игр моих давно прошла пора.
Не властен над моим сознаньем ветер.

Я пленницей ни чьей быть не хочу
И в дураках не мыслю оставаться.
Ты пошутил. И я в ответ шучу.
Над блажью научилась я смеяться.

Никто уже не властен надо мной.
И крылья я расправила, как птица.
Пленит воображенье мир земной.
Над одиночеством я властвую царицей.

Бездумно не бросаюсь уж в огонь,
Хоть чёртики в глазах порой играют.
Синичке...

В душе ты разожгла огонь
а сердце в пепел превратила
с тобой впервые согрешил
и я счастлив был тогда
была счастлива и ты
теперь душа моя пылает
любовью и нежностью к тебе

И брел по лесу снежному в тиши
Медведь печальный, сброшенный с небес.
Он к миру на свидание спешил,
А впереди лишь сумрак был и лес.
И белый волк навстречу выходил,
И шел за богом молча в эту даль,
А там, где город древний возводил
Когда-то князь, осталась лишь печаль.
Чужие храмы прятались в снегу,
И русичи о боге позабыли,
- Но я княжну одну уберегу, -
Он волку говорил, и вьюги выли.
2.
- Да где ж ее теперь убережешь? -
Печальный зверь вздыхал, от воя злея.
- Смотри-ка сам, уже...

Индийцы - искрометный был народ,
Любили устрашенье в ритуалах -
Огонь в руках, мечта их душ усталых,
Божественный театр, большой и малый -
Устраивать любили. Тот развод
Свою имел поставленную цель:
По искрам и по дыму шел спектакль -
Один от страха умирал и плакал,
Другой за то чертил пентакль,
Что жрец открыл ему на небо дверь.

Увидели блестящий тот огонь
Извечные гуляки - европейцы
И оказались возле самой дверцы,
Что где-то меж душой и сердцем,
И поняли: конечно, это он...