Огненная тигрица

Плащ из тумана на плечи.
Утро обдаст сладкой росой и свежестью пряной.
Снова рожденные, снова нашедшие день
Пропойте гимны лукавой заре,
Полотнам из маков и диких плющей,
Вечному шуму зеленой волны,
Тлению уст, целующих южный песок.
Сталью дамасской рубите плоды солнечных роз.
В тень кипарисов, под своды маслин, кедров и яблонь
Несите возлюбленный ветер.
Свет огненных глаз под ресницами из лазури
Дышит в затылок, плач небесного хрусталя
Смывает черную моль с ковров луговых.
В пепле...

Из ночи вытканный узор
Мне лёг на плечи плавно
А, неба синего простор
Кружил надо мною тайно

Одиночество в моей душе
Раны временем латало
Боли нет почти уже
Сердце трепетно шептало

Сном бездонным забываясь
Вижу вновь любимый взгляд
И, с мелодией души сливаясь
Время гонит меня вспять

И там, прощая все грехи твои
Желанной страсти покорюсь
В объятьях огненной любви
Я в неге томной растворюсь

Сонным утренним рассветом
Зыбкой дымкой обвернусь
Самым лёгким, нежным ветром...

А взгляд на Истину желанно, живо свеж,
Вновь сформированный прочувствованной Мерой,
С ней лишь подвластен Огненный Рубеж
Земному человеку с хрупкой Верой!

Путь Познающего сознания туда,
Где в воссияньи всё мирское тонет,
Где испаряется условностей вода,
Где каждый, безусловно, будет понят!

Ведь счастье устремившегося ввысь
Заложено в самом его доверьи,
Без всякого намёка на корысть -
Быть Избранным у Переходной Двери!

Матовым тлением фонарей на морщинистой плоти обочин
рассеяна память погасшего дня. Солнце (спокойствием суфия)
сходит в могильную стужу, принимая пурпурно-лиловую смерть
от руки привратника ночи.
Стекла машины расшиты дождливым пухом,
глотающим теплую гниль мартовских ветров.
Рубиновый след
горизонта плывет в летаргических водах.
На кончиках пальцев
огненный лед и бархатный холод.

Смуглые перья востока бьются о створки глаз (наводненных ромом ночного фужера).
Ритмическим маршем Deep Purple сновидения лопаются на лоскуты беспамятства.
Свинцовые тучи швыряют на землю влажные лепестки весеннего снега. Тяжелеет
нервозная накипь дорожной развязки в целлофановой линзе окна. Кофейная пряность

разливается беспорядочной лихорадкой в пульсе сердечной мышцы. Измятые простыни,
еще дышат уютом черного полиэстера на теле пустынной прохлады. Возьми меня за руку
и отведи обратно...

Я живу словно в облаке
Из моих-твоих мыслей,
Из мечтаний и снов,
Из памяти сказанных слов.

Все мы закутаны в облака
Из которых видна рука,
Махающая «привет» или «пока».

Временами оттуда струится река,
Порой огненная, порой электрическая.

А кто-то вскипел как чайник
Паранормальной эврикой!

К тебе ведет звезда психоделическая.

И путь-змея нащупывает Дао,
Которому безразлично кто сказал «Мяу»,
И что значит «Мяу» в ушах аксакала —
Может «весна настала»,
А может «чао-какао»?

Я в любовь вливая жизнь-дыхание,
Отпущу с ладошек в час зари...
Видишь, как летит моё желание,
Слышишь, как воспели соловьи.

Обниму из далей расстояния.
В нежный шелест ласковых берёз
Я вплету своё незнанье - знание,
Отпущу дыханьем алых роз.

Ты вдохни ветрами унесённое,
Пригуби мой сладостный медок.
Я в тебе, что ночка окрылённая,
Ты во мне, что солнечный денёк.

Пусть бегут ручьи весной манящие,
Распустив проталины для грёз.
Мы с тобой искомы, настоящие,
Мы с тобой алхимики...

Пять коней подарил мне мой друг Люцифер
И одно золотое с рубином кольцо,
Чтобы мог я спускаться в глубины пещер
И увидел небес молодое лицо.

Кони фыркали, били копытом, маня
Понестись на широком пространстве земном,
И я верил, что солнце зажглось для меня,
Просияв, как рубин на кольце золотом.

Много звездных ночей, много огненных дней
Я скитался, не зная скитанью конца,
Я смеялся порывам могучих коней
И игре моего золотого кольца.

Там, на высях сознанья — безумье и снег,
Но...

Ее доспехи Демоны ковали,
А сталь мечей – благословила Смерть.
Ей руки кровью слуги омывали,
И мягкость в сердце пожирала твердь.

Она была Великой Королевой,
Пред Ней склонился Северный Народ.
Лилит звала Ее – безумной Девой,
Шептала нежно: «Чистокровный род».

Но в скорбный день, когда Короны пали
Из Мира Тьмы донесся жуткий вой
И души грешные из пламени восстали,
Чтоб Королеву соблазнить войной.

Во Имя Зла воительница Ада
Под черной мантией на огненном коне
Шесть легионов...

Камнем плывет по волнам пьяной музыки племя неоперившихся скверов.
Ржавые трубы сорванных связок весны, горький светильник утренней мяты,
скомканный воздух в свинцовых тонах, слезы слепого сновидца рассвета.
Преломленное прахом влажной земли ощущенье тяжелой свободы. Вата

туманных цветов, призрачных почек-рун узелки в атмосферной похлебке,
кафель дождливых надрезов. Остаться один на один с мечтою о ласковой смерти
в дионисийской траве, опасть аллергеном столбов тополиных в походку...