Одно целое 2012

***
Стоящая
цель высока и благородна,
если только вместе сходятся в ней
воля и отвага

и непременно заключается,
хотя б малейшее,
зерно общественного блага.


***
Когда-нибудь и где-нибудь
мечта исполнится любая –
в том сомнений нет нимало, –

ведь всё мечтаемое – тоже
во Вселенной уже где-нибудь,
когда-нибудь бывало.


***
Где удовольствиям есть мера –
большей частью жизнь бывает
и приятна, и легка;

а где выходят за разумные пределы –
неслучайно
там и смерть...

В заповеднике одном
Егеря служили.
В красном тереме своем
Беспробудно пили.
Но в один прекрасный день
Кончилось спиртное,
И пришлось бригаде всей
Выйти из запоя.
Отболела голова,
Оттряслись ручонки.
Запьянцовская братва
Захотела пшенки.
Наскребли гнилой крупы
Несколько стаканов,
И соленые грибы
Вытрясли из банок.
Жидкой каши на воде
Два ведра сварили,
Взяли ложки и к еде
Тут же приступили.

За те годы, что прошли
Под хмельную чарку,
Позабыли вкус они
Сытного приварка...

Тебя одну хочу любить,
Тебе молюсь, тобой болею,
Готов всегда вокруг ходить,
И ни о чём не сожалею.

Меня обида не грызёт,
Меня не мучает сознанье
Того, что я как идиот
Похоронил свои желанья.

Зато любовь во мне растёт.
Тебе ж не нужно утруждаться.
Ведь в подаянии щедрот
Твоих ей больше не нуждаться.

Скажи, ну кто ещё так мог
Тебя любить неприхотливо,
И не искать смешной предлог,
Лишь наслаждаться сиротливо?

Без превосходства и без лжи
Любовь мне кажется сильнее –
Она не...

Мы были все время одни,
Без никаких друзей.
Это были лучшие дни
В долгой жизни моей.

Лишь музыка целый день,
Музыка без конца,
А за окном сирень,
И прыгали наши сердца.

И телефон не звонил,
И не гудел самолет,
Мы были все время одни
Без никаких забот.

Светились вдали огни,
Звенела ты, как ручей -
Это были лучшие дни
В долгой жизни моей

Как-то раз одну простоволосую
Захотел красавицей назвать –
Страшную; рябую и курносую
Только спьяну мог я целовать.

Ничего в ней не было хорошего –
Ни ума, ни тела, ни души.
Всеми эта тварь была заброшена –
Ну а мне – все твари хороши!

Вот и я, однажды с ней подвыпивши,
Кучу комплементов надарил.
Та свои глаза влюблено вытаращив
Захотела, я уж не просил.


И в мои поверив комплиментики
Под берёзой с радостью «дала» …

Вот теперь подаст на алиментики –
Вроде б от меня как...

У каждого есть в жизни полосатый путь,
Он то хороший, то плохой по всей своей длине,
И, кажется, что стоит лишь рукой взмахнуть,
И все прошедшее сотрешь, как краску на стене.

На самом деле все не так, и даже больше.
Я думаю, что это и сама ты поняла.
Когда полоски черные остались дольше,
Тогда ты в жизни горя напилась сполна.

Сначала мать с отцом «по-черному» запили,
Потом и брат на ту же тропочку во след ступил,
Подруги время все с весельем проводили,
А дальше вовсе крах...

Дважды два опять четыре,
А не пять, не шесть, не семь…
Каждый хочет в этом мире,
Жить спокойно, ясень пень.

Что важней всего на свете?
…Понимание, любовь?!
Наши родственники, дети,
Нам о том напомнят вновь.

От чего порой нам грустно,
От чего сомненья в нас?
Может, виноваты чувства,
Счастье и любовь кто даст?

Жить непросто в этом мире,
Здесь вопросов целый рой,
Всё, что нужно знаем вроде,
Жизнь одна, и нет другой.

Опять я одна, опять не с тобой,
Как на небе луна, в тишине ночной.
А как хочется ласки твоей не земной,
Но сегодня не в сказке засыпать мне одной.

Только знаю, что скоро придешь ты опять
Буду снова и снова губы твои целовать,
И «люблю» тебе нежно я буду шептать,
Мне не надо другого счастья в мире искать.

К тебе ЛЮБОВЬ одну я ощущаю…
И мысленно как прежде обожаю…
Целую нежно вновь твое лицо...
Тебе пишу простое письмецо…

Я за любовь тебя благодарю!
И очень трепетно ее ценю.
Ведь нет же ничего прекраснее ее,
Дороже всех сокровищ дар ее…

Она защита и опора - Жизнь моя,
И с ней легко мне все не свете в буднях дня…
То радость, наслажденье, вечная весна,
А для души привычное дыхание она….

Смотрю в твои прекрасные глаза
И вспоминаю наши встречи иногда
И чувствую биение сердец...

Инстинкт самосохранения – подпитывает небытие;
инстинкт продолжения рода – поддерживает смерть.
Свет и тьма, созидание и разрушение – одно,
единое, целое, с линией разлома по разметке
восприятия. Что мы знаем о жизни?
Так же мало, как и о смерти, хоть та и загадочней,
но эту загадку подогревает наш страх, наши призраки.
Я не знаю, где грань между сном и реальностью, беспорядочным
и структурированным, но я знаю, что мир,
рожденный из праха и в прах обращающийся, есть отпечаток
подошвы...