Одинокие путники

Бог – в первом, во втором и в третьем,
За каждым телом – Божий Лик,
Бог в каждом – Сам тебе ответил,
Бог в каждом порождает крик…
Бог по планете ходит в каждом,
Руками каждого творит… -
Задумайся о том однажды –
Бог рядом каждый Божий миг…
Планета с Богом не погибнет,
Каким бы ни казался путь,
И каждый Божее воздвигнет,
И каждый – да постигнет Суть.
На что тебе земные беды?
На что тебе земная Боль?
На что тебе твои победы?
На что тебе земная роль? –
Все переплавится Владыкой...

Есть Бог и ты. Точнее – нету,
Ту связь тебе не обойти,
Пронизывает Он планету,
Он – сзади, рядом, впереди…
Не мерь религию другими,
Они, как ты, пока в пути,
Несовершенны все в сем мире,
Святой и грешник… он и ты…
И верующие, и преступник,
Невежда, мыслящий, глупец…
Всяк в этом мире Божий путник,
И каждого ведет Отец.
Поступки, речи, преклоненья,
Деянья, праведность и грех
Пусть не смутят твое сознанье,
Не мерь другими Божий Свет.
Они – не отражают Бога,
Материя – пока их дом...

Нет Родины, нет флага,
Нет денег за душой.
Бродяга я — бродяга,
И всё моё со мной.

Бреду как пёс бездомный,
С котомкой за спиной.
В ней песни перезвоны,
В ней радуга с зарёй.

Ещё есть в ней тетрадь,
И хлебушка краюшка.
Нет денег — негде класть,
А мне их и ненужно!

Я путник — страник вечный,
За горизонт иду.
Не знаю что там встречу,
Но верю — не беду!

Бродяга я — бродяга,
Уже совсем седой.
В пути мне стала флагом,
Синь неба надо мной.
Марковцев Ю.

Познанья прейдут, откровения,
речи, что выйдет из этого, трудно понять, а нас на
пути, никогда не унять, идём мы на ощупь, клю-
кою стуча, дорогу, на слух о бордюр ударяя,
любовь впереди, что законов не зная, ведёт, не
оставит, подставит плечо, а свет, впереди и к нему,
мы стремимся, а выгорит, дело, чему удивимся,
гарантий не будет, и полиса нет и русское слово,
авось, не поможет, надежда, маячит, а вера зовёт
и путников, наших, по жизни ведёт.

Не смотри так, я просто бессилен,
Но мне нужно покинуть наш дом!
Твоих глаз голубых паутина -
Как в жару манит влага со льдом.

Голубое безумство не пустит,
Все завет в глубину нежных ласк.
Как сирену, заслушавшись, путник
Я тону в неуемную страсть.

Ты и счастье мое и проклятье!
Ты и солнце мое и луна!
Только жарче сжимают объятья,
Не напившись блаженства сполна.

Может быть, я потом пожалею,
Может быть. ..это будет потом..
Но сейчас я боюсь захмелею -
Пьяным вряд ли покину...

То головная боль, иль счастья, радость,
а впрочем, всё едино, чалму потуже,
как пружину, чтоб убежать смогла,
или осталось, ты поделись с другим
и вся усталость, пройдёт, от счастья
отдохни, а путнику, воды в той плошке,
подай, пусть выпьет, а затем разбей,
на счастье, у дорожки, осколки собери,
чтоб наколоть ноги, другие не смогли,
идущие по следу. Того пути, не изменить,
как нить натянут, между, А и В, итог
известен, как свет луча, он ярок и
прелестен………………………..

Понуро люди на жаре страдают.
- "Что за печаль?" - сочувствует паломник.
- "Пред будущностью страхи нас съедают,
В Аду, увы, для нас горят жаровни..."

И снова на Пути Сомнений встреча.
Подходит путник к страждущим с вопросом:"....?"
- "Не нам зажечь в Раю позволят свечи,
В житейском море - тонущим матросам!.."

А дальше вновь измученные лица,
Бедны одежды, но светлы улыбки,
Где Радость своевольной Чудо-птицей
В них оправдала мир реально-зыбкий.

- "Мы Истину, поверишь...

Нос сломан, ссадины те на лице, Икар, упал,
разбился, остыл, главу поднял, и посмотрел
и вспомнил, как летал, случится ли опять в
то небо, где солнце светит, целый день, не
тот, короткий, словно тень, в мозгу его, оп-
ять сомненье, мозоли, он протёр, лавандой,
бальзамом, ссадины, ушибы, и крылья нового
пошиба, пошёл он мастерить, ваять его другие
будут, нам в назиданье, не убудут, улыбки, на
лице зевак, а им, лишь бы, попал в впросак,
упал, разбился, потерял, отдал ту жизнь, и...

Две выпускницы кончили в Небраске
Один гуманитарный факультет.
Одна другой поведала с опаской,
Что говорится только тет-а-тет.

- "Подобное представить невозможно,
Тебе по старой дружбе лишь скажу,
Попала на прокрустово я ложе
И под мечом дамокловым лежу.

Начальник задушить меня грозится,
Как описал когда-то Еврипид.
Лишь стоит мне куда-то отлучиться -
Где наша Дездемона? - он вопит.

А сам при том с лица темнеет крайне,
Мавр благородный, родом из отелл,
И ведь придушит...

Я тело пророка снимаю с креста,
и хоть не родной мне иврит,
"аминь" - на прощание шепчут уста.
Я Господа Бога квирит.

Иду волонтёром отчизне служить.
Вакансии штата проданы.
Я предан тому, кто позволил мне жить.
Я Господа Бога подданный.

Меня не пугает ни клерков ОВИРа,
ни мытарей строгих оскал.
Я вольный художник свободного мира,
я Господа Бога вассал.

Семья разменяла седьмой миллиард.
Мой мир, глядя сверху, един
и в этом бепомощны контуры карт.
Я Господа гражданин.

Кую...