Одиночество прочь

Разрешите я вам напишу
Из краёв, что зовут одиночеством?
Я у вас ничего не прошу,
Просто душу излить очень хочется..

Может вы из души этой грусть,
Уберёте строкою ответною
И я искренне вам улыбнусь,
На восходе, порою рассветною.

Я любил эту жизнь… и люблю,
Но уже под другим настроением.
И всё чаще на небо смотрю
С непонятным каким-то стремлением.

Вы не думайте, я не чудной,
Просто что-то повеяло холодом,
Словно радуга в мае, весной,
Ваше фото – сверкнувшее золото!

Как...

Воспоминания, одиночество,
Переживания в одиночестве...
Одной по жизни идти...
И затеряться в пророчестве.

Не быть любимой, но чувствовать,
Быть непреклонной в мечтах своих.
О чем они? Кто расскажет мне...
К чему приду? Угадать нельзя.

Когда-нибудь все изменится,
Когда-нибудь в "другом мире" я
Вновь окажусь той, свободною,
Я верю! Буду счастливою!

Не обрекай на одиночество
Словами мелочных обид.
Холодной ревности пророчество
Во мне живым огнем горит.

Другая ты, пусть даже Отчасти,
Воспламенишь меня едва,
Не обрекай на одиночество
Пока любовь еще жива.

Где найти мне любовь, покажите.
Жрёт меня одиночества тля.
Как её сохранить, расскажите,
Не могу потерять, лишь найдя.

О любви много сложено песен,
О любви много пишут стихов.
Вечной страсти, рецепт неизвестен,
Каждый раз, создаём его вновь.

Без любви, растворяются годы,
Уносясь в безвозвратную даль.
Одиночество - тёмные воды,
Понимаю, что их мне не жаль.

Одиноким сердцам нужна ласка,
Одиноких спасёт лишь любовь.
Безразличие - это их маска,
За которой душевная боль.

Где...

Беда уходит, оставляя шрамы,
Свою дорогу в память проложив.
Душа покоя ищет, рвётся в храмы.
И ты как будто мёртвый, а не жив.

Переиначишь жизни осмысленье,
Себя уча слепой покорности судьбе,
Застрянешь где-то средь «нельзя» и ленью.
Не важным кажется грядущее теперь.

Припев:
Шрамы на душе – чёрная печать.
Из папье-маше чувства не ваять.
Сердце на замок, ключ на дно тоски.
Ставит мир тревог лучшее в тиски.

Запаролишь вход для любой любви,
Ведь она несёт горести свои.
Проще...

Когда иссякнет листопад
окошки занавесит дождик,
и осень, плачущий художник,
напишет почерневший сад,
в разбитом сердце сквозняки
поселятся и обезболят.
В ночь поседеют лес и поле
и неба впалые виски.

Рождает музыку метель,
но тёплый круг от лампы светел.
Печальней всех на белом свете
поёт зимы виолончель.
Остыло на столе питьё.
Я слушаю мотив минорный.
И мне гадает кофе чёрный
на одиночество моё.

Метели сотня голосов....
Я глохну, я уже не слышу.
А снег очерчивает крыши...

Mon Amour лихой стрелок - за стрелой стрела в десятку.
Опустел его колчан, все пути замкнулись в круг.
Как бы вдруг не понесла карусельная лошадка,
мне на гриве у неё не разжать застывших рук.

Что подстёгивать судьбу, у неё свои порядки -
если жизнь аттракцион, заплатите за билет.
Не устанет никогда карусельная лошадка,
но на ней не ускакать от погони прошлых лет.

Мы излечимся не вдруг от любовной лихорадки,
одиночество вдвоём - у него характер крут.
Не догонит никого карусельная...

А наутро я познаю пустоту…
Но пока не разомкнулись наши пальцы,
Тихой ночью в поцелуях и поту,
С одиночеством мы будем расправляться.

Просто нежность, просто радость для двоих,
От усталости душевной избавленье…
И дыхание срывается на крик,
Проживая бесконечность за мгновенье.

Не унять свободу эту, не сдержать…
Твои губы таят на изгибах тела.
Мы покорно будем ночью исполнять
Длинный список из желаний наших смелых.

В ритме бешеном без отдыха и сна
Создаем мы новый мир внутри...

Ты прости, что живу для других я.
Для тебя лишь мгновенья одни...
Для тебя мысли прячу в стихи я...
Ты - мое ощущенье Любви!

***

Ты прости мне свое одиночество
И тоску, грусть и ночи без сна.
Я хочу быть счастливым пророчеством!
Без тебя меня нет. Я почти не жива...

мысленно мы уже врозь и поровну
наши надежды доели боровы
я задыхаюсь в потёмках города
ты беспробудно пьёшь
а наяву- мы друзья-приятели
и ведь не то чтобы просто спятили
просто симпатия и апатия
вкупе-большая ложь
ты растворяешься в новой прихоти
ищешь в руинах сознанья выхода
ждёшь чем закончится эта тихая
песенка про друзей
нас откопают спустя столетие
из одиночества беспросветного
в день когда будет светло и ветренно
и отнесут
в музей