Один на один

В стране берёзок белоствольных
Неба Свет, детства чистота.
Берёзки ситцем хороводным
В зелёный шум несут снега.

Берёзки солнышко в ладонях
Легко кружат листвой шурша.
Всегда, в любые непогоды,
Волнуясь, светит их душа.

Душа России материнством
И тонкой прелести полна.
ПриРодина* всё дарит кином*.
С берёз пророчит береста.

Зимой стоят берёзки-свечки
И в тонких жилках, бьётся пульс.
Весной, сбегая по насечкам,
Сок светлый открывает путь.

Вот лето красное запело,
И...

Не нужно быть безумцем под луной:
Презреть мораль, каноны и правила,
Выпустить кровь из тела теплой струёй,
Не выход и это знаю я…

Где-то там много-много деревьев…
На холмах, средь высокой травы,
Где от жизни летят клочья перьев,
Я присяду в тени у воды.

Осколки прошлого в кучу соберу,
Улыбнусь – столько позабыто мной.
Проведу рукой по земле – следы сотру.
Один на один с прошлым, судьбой.

Мимолетные мысли-проказницы
Теребят раны зажившие.
Для них что я, что другой – без...

Носил я траур по любви былой,
Ходила нежить по пятам за мной,
Не отпускала ни на шаг тоска,
И голова, и сердце как в тисках…

Я сожалел… и жалок был мой вид,
Признаюсь: плакал по ночам навзрыд.
Друзьями лучшими мне чёрные круги,
Что под глазами. – Боже, сбереги…

Не в силах я сносить такую боль,
Корил свою калечницу-юдоль,
И сук ходил высматривать уж в лес –
Толкал меня на грех губитель-бес.

Была надежда только на тебя,
На ту, что край одежды теребя,
И от...

Всесильный холод, нескончаемость дороги открылись в новом свете янтаря,
Там одиночества глубокие ущелья сверкали бриллиантовой дугой.
Апрель вспорхнул с ладоней растворенных, как мотылек души и чернь угля
В глазах моих налилась апельсином, густым гранатом, сочною лозой.
И жизнь, и смерть, и все, что им созвучно, все обрело подобие огня,
Его зажгла природой пылевидной сквозная рана – холода ожог.
Резина горизонта, ночи глубь, молчанье громкое пустыни, чернь угля –
Слились в один, в один...

Бриллиантовый слог ночной сферы нашептал симфонизм тиховейный
на ржаной панораме безлюдья. Медитативный прилив колоннады фонарной –
словно эхо античных руин. Пустотою вспаханный, сдобренный черной пеной
рассадник углекислот – ящер дорожный – скован железом снотворным, полярной

прохладой обратной поверхности силикатного трупа луны.
Лимфатический ток проспектов изъясняется на языке мессалин.
Паранойя травящих память картин, оттисков темнопородной слюды
четырехглавого монстра Малевича. Я...

Камнем плывет по волнам пьяной музыки племя неоперившихся скверов.
Ржавые трубы сорванных связок весны, горький светильник утренней мяты,
скомканный воздух в свинцовых тонах, слезы слепого сновидца рассвета.
Преломленное прахом влажной земли ощущенье тяжелой свободы. Вата

туманных цветов, призрачных почек-рун узелки в атмосферной похлебке,
кафель дождливых надрезов. Остаться один на один с мечтою о ласковой смерти
в дионисийской траве, опасть аллергеном столбов тополиных в походку...

Я не хочу, чтоб самолет садился!
Один полет... Один короткий путь,
Которому желаешь, чтоб продлился.
Нам, не хватило времени чуть-чуть!

Чуть-чуть всего друг другу не сказали,
Чуть-чуть чего-то не смогли решить...
Друг друга мы в полете повстречали...
Стих двигатель. И вместе нам не быть!

март 1969 г.

И метнулась "зелёная" к небу
Мы в атаку пошли умирать
Сапогами, взрыхляя Планету
Чтобы легче ей нас принимать

Я - вчерашний студент первогодка
Не успевший "люблю!" дописать
Мой диплом в сов-информовских сводках
О потерях лишь станут читать

Был последним в колоне по-трое
В той шеренге во весь эшелон
"Мне б винтовку!"- просил перед боем
"У второго поднимешь потом..."

И в красивое жёлтое поле,
В голубую его пастораль
Мы влились несгибаемо, стоя
Словно мы не пехота, а сталь...

Солнышко за гору село,
Золото плеснув на снег.
Обруч песенки волшебной
Начинает свой разбег.

Ты усни, моя родная,
В мягкой шубке на санях.
В золотых снегах без края
Мчимся к Дому на конях.

Вороной, гнедой и белый
Устремили бег вперёд,
Пробивая вьюгу смело,
В край, где папоротник цветёт.

В том краю нас встретят эльфы
Смехом звонким, как ручей.
И придёт их королева
Поприветствовать гостей.

В той стране любовь и счастье
Вечно дружат и живут.
Можешь там на век остаться...

Кровоточащий свет желания смерти в желании жизни.
Облако ядовитого газа, распыленное поцелуем природы.
Скользкие черви звуков, осевшие в кальку слуха.
Воздух, отравленный потенциалом дыханья.
Грозовое небо в перьях болезненной тени души.
Позолоченная сера неутолимого голода.
Паучья смола безвременья на перекрестках зари.
Пепельный дождь плоти
в северном
сиянии
чахоточной истины…
Могильный экстаз последнего вдохновения,
последнего шага на острие безволия
в растительном тлении...