Один из моря не вылазит

Ладонью не накроешь моря,
За горизонтом небо тоже.
Идём по жизни с ветром споря,
А будни меж собой похожи.

Вопросов больше чем ответов,
Так было, будет и так есть.
Нам всегда кажется что где-то,
Живётся лучше им чем здесь.

Мы все чему-то жизнью служим:
Стране, идеям иль богам.
Нас берегут, пока им нужен,
А нет — за жизнь сражайся сам.

Разменной, служит лишь монетой,
Для сильных мира жизнь людей.
И будет песней недопетой,
Сгорев здесь в пламени идей.

Ладонью не накроешь...

Поздний вечер. Море. Тишина.
Полог облаков пробит навылет.
На волне качается луна,
Желтый шар всего в какой-то миле.

Вахтами отмеренная жизнь,
Словно в марте ночь, идет на убыль.
Чуткой полудремы миражи
Явственней как гавани и губы.

Заполярье - вовсе не Эдем,
Климат здесь суров для райских кущей.
Но луна купается в воде,
Как надежда, в гавани идущим.

Скоро отпущенный срок истечет для певцов караоке.
Вымоет руки хирург, повторяя в уме операции ход.
Гнойный отросток отсечь...Милосердие, ты ли жестоко?
В поле, засеянном страхом, лишь страх и взойдет.
Розовый сон под еловою лапой зимует, Снежинок узоры
в нити судьбы вплетены,Проявляется радужный мост.
Кто вам сказал, что вершки с корешками в раздоре?
Следует хвост за собакой, как встарь, выбор прост.
В море открытом кораблик, опять бортовая...
иль килевая... Ах, только не сел бы на мель...

Луна и море, сосны, шум прибоя, а он, стоя, ку-
рил трубку, пил вино, ни до покоя, золота нет, се-
ребро, пилюли, а вы минули, то время (как стре-
мя в бок, вдаль, при ударе, летит), а стремя нет
и даль ушла, упёрся в стену, паутина чувств, что
оплела, притуплены о близкую кончину, прошло
оно? где пагоды и журавли, кручина, всё шёл на-
божный люд, паденье лепестков, тычинок, сливы,
что отцвела, чудесный конь, умчал и
нет не сил и не следов, а каравай, ковригу съели,
воспоминанья...

Галстук золотой, как цепь, одел и затянул,
на узел он морской, любил он море, в этом
вся беда, прибоя шум, и запах, янтаря, у кромки
собирая он шёл, песчаная коса, заплёл, он алый
бант, и красное любил, был рад, и снегопад, мо-
роз всё в руку, дьявол, ты не ругайся, не поми-
най его ни нукай, не запряг, а кто там под корягой
нет коряг, а что это тогда, твой дом, чудак

Где-то дождь, а где-то снег...
Где-то солнце, где-то нет.
Где-то смех, а где-то... горе...
Где-то речка, где-то... море.

Где-то встречи и свиданья...
Где-то боль и расставанье.
Где закат, а где... рассвет...
Где-то счастье, где-то... нет.

Где-то ночь, а где-то утро...
И кому-то, где-то грустно.
Где-то… жизнь оборвалась...
Где-то... только началась.

Кто-то, где-то улыбнулся...
Я люблю тебя... сказал.
Кто-то... просто оглянулся...
То нашёл... что... потерял.

Жизнь бушует...

Слышу ночами –
как ходит под кожей зима.

Один! Верни мне валгаллу!
Услышь меня… Один!…

Мы друг от друга уходим.
Мы сходим с ума.

В топь скандинавскую
в пьяном скандале
уходим.



Напрочь не хочется есть.
И дышать.
И летать.

В нашей разлуке с тобой
четкий привкус
металла.

Семьдесят первая
северная широта
в заледенелом
во мне
замечательно встала.



Так неуверенно
светит сквозь пальцы луна…

Спишем все наши потери
на ветер-ворюгу…

Пришлое… Прошлое...

Истолковав божественную силу,
Народу лишь сказали: «Все, живи!
Живи на свете мирно и красиво,
И разгадай участие любви».
Не думал человек над своей долей,
Решил, что знает он как надо жить!
Но он не знал, что значит жизни море,
Ему ведь жизнь забыли объяснить.
Границы руша, столь природы юной,
Он начал её солнце пожирать.
Как по тропинке у моря, по лунной,
Пытаться, утопая побежать.
Вот так же в море жизни утопая,
Всё думаем, что по тропе бежим!
Но человек ведь просто умирает...

Спокойно море.
Беспокойны чайки. И
неожиданно
становится тревожно.

Соль волн, как поцелуй прибоя -
Как губ соленых моря след,
Оставит на скале былое:
Отрады дней, преданья лет

А мы, властители вселенных,
Ведя подсчет морских побед
Увидим средь раскатов пенных
Лишь поцелуя моря след...