Одеться

ФАЛОСофию Природы
ФАЛОСофию Творца
Всё живое славит одой,
Вплоть до чудо-Огурца!

Нет автора,.. достойного сказать:
— Я истину изрек!..
В порыве самовыражения приходит и такая мысль...
...однако, завтра утром, — словно бы с похмелья:
«...истина принадлежит Создателю!»
Казалость бы, давно известно и понятно:
...просветленные Слова и МЫСЛИ появляются
в итоге тайного воздействия «потусторонних» СИЛ!..
А Человек, достойный самовыражения,.. —
всего лишь проводник?.. ...здесь, на Земле...
Нет. Исполнитель ВОЛИ РАЗУМА Всевышнего!..
Слова и Краски, Звуки поднебесные...

Когда крутиться надоест
Кольцом маршрута городского,
То исцеленьем будет снова
Осенний позабытый лес.

На дальнем берегу реки,
Костры сигнально заискрятся.
Какое чудо – затеряться,
Чтоб только теплота руки.

Чтоб только ты, да этот плес,
Да пламенеющие выси,
Чтоб ветер радостно унес
Твои нерадостные мысли.

Когда с тобой – не одинок,
Еще в крови бунтует сила.
Рожден из мук последний слог –
Жизнь времени не отпустила.

Минуты счастья коротки,
Надежда в этом и спасенье...

А может утром встать не с той ноги...
И сделать всё совсем наоборот.
И утром кофе лучше не варить...
А взять и съесть огромный бутерброд.

Одеть не то... что выложено с вечера...
А вместо душа... ванную принять.
И по перилам вниз скатиться весело...
При этом громко - громко напевать.

Поставить тапочки в другое место...
И уходя ключом не закрывать замок.
А просто громко хлопнуть дверью...
Немного взбаламутить свой денёк.

И делать всё совсем ни как обычно...
Попробовать всё взять...

Я ещё не доплатил
Мне назначенную цену.
Без проклятий водку пил
За разлуку и измену.

Пил за тысячи дорог,
За ночлег, за дом под склоном.
Пил за то, что одинок
В мире перенаселённом.

Я ещё не долюбил
Эту жизнь, которой мало.
Поднимал бокал и пил,
Чтоб душа не тосковала.

Я ещё, ещё, ещё…
Начинается пороша.
И ложится на плечо
Неподъёмной жизни ноша.

Скучно в игрища играть,
Водку пить да веселиться…
Доплачу я,
Но опять
Мне за жизнь не расплатиться.

Оправдаюсь...

Где же ты — моя Земля обетованная,
Где я буду миру не чужой?!
Где ему и всем в нём, гость желанный я,
Где в себе, найти смогу покой.

Сын своей эпохи и пространства,
В них не нужен их мирам и чужд.
И печаль, одев в стиха убранство,
В нём живу, без тесных мирских узд.

Мир, событий острою стрелою,
Пронзив сердце, боль оставил в нём.
Время, сквозь меня пройдя, собою,
Жизни часть, сожгло своим огнём.

В людском море, чужеродной частью,
Стал и камнем, в нём пошёл ко дну,
И теперь...

Не мало мест? их просто не осталось, и не беда,
большая жалость, исход так близок?......где он?
далеко? не задавай тупых вопросов и лунная со-
ната кровососов, вампиров, те, что рядом, здесь,
(безмолвны и коварные субъекты), (поднимут...
вой собаки), (всё об этом), в присутствии/ в пре-
дчувствии чего-то, (молчание залог успеха?) бе-
ги мой друг быстрее эха, ни то ты станешь вдруг,
другим, и кровожадным и хмельным, дожить
бы до рассвета,...здесь правят джинны, правит
лето, и джаз и...

«И ангелы, на ветках, впопыхах и сирин, алкон-
ост, все рядом, родства не потеряли, буду гадом».
Мостов не жгли и нитями опутав, влачили души,
словно путы, вериги и надгробную плиту и крест,
чтоб улететь, иль провалиться,..не смог ты рань-
ше времени, дивиться, смотреть мы будем, бу-
дем пока бдим, хрусталики ещё, сверкают и му-
тность мыслей повевают, без бездн и рока? по-
лзаем, влачим, свои дела, поэтому молчим, а
что сказать тебе, мой брат серега, вся жизнь пр
ошла и недотрога...

Вот в смерти серебро, и чернозём земли
а ниже камень, отложенья, ракушечник
его там бденье, (начало без конца),.......
- На страшный суд спешить пора, вот пе-
речень грехов и бездна?
- Что ждёт тебя, сковорода?
- Там правит и аид и цербер на цепи сидит?
и ода о пути твоём, что привела и «водоём»
смолы, что растопили и разожгли под ним
огонь и вилами водили...
- Мучений здесь начало,- так, птица, пролетая
всё кричала, (предупреждала, как бы, нас, не
верили мы ей, смеялись, и жили...

Душа еще темна и еле дышит плоть,
Подглазья от дождя, отяжелев набрякли.
По странности ты жив,
Грехи простил Господь,
А вот себе простить теперь сумеешь вряд ли.
Для исповеди нет других привычных мест,
Чем этот старый сад с деревьями кривыми.
Ночь не пошлет тепла,
Ты одинок, как перст,
Но женщина во сне твое бормочет имя.
Спеши на этот звук
Среди листвы и трав,
И руки воздыми в предверьи воскрешенья.
И темень ниспадет,
И будет мир не прав,
И женщина жива,
И в ней твое спасенье...