Очереди

Не удивляйтесь... Это просто..
Настроение...
Так тонко, нежно, остро...
На везение...

Такая очередь к удаче,
За победой...
А мы живем совсем иначе,
Этим летом...

Не удивляйтесь... Это счастье
Просто жить...
И в покер мы меняем масти,
Как любить...

И слово чести нам на ветер
Не бросать...
А наше будущее - дети
Будем ждать...

Не удивляйтесь, будем верить
В свои мечты...
И будем жить, творить, любить,
Садить цветы...

…Видел и я, как однажды мой город сожжён был.
Тихим декабрьским вечером энного дня
Люди чужие вели на убой «обожжённых»
(так называли мы тех, кто сбежал от огня).

Шли, спотыкаясь и падая, снова вставая,
Прежние братья, соседи, родные, друзья…
Шёл я последним, глаза ото всех закрывая,
Но и последним назвать меня было нельзя.

Сколько таких, одураченных «честью и славой»?
Сколько таких, одурманенных вкусом вина?
Сладкой надеждой на то, что под этой державой
Мы заживём, как должны...

«Сделай жертвенник для приношенья
Мне курений...» (Угости, браток.
- Извини, ведь я при исполненье.
У меня особый табачок,

А не «Нашей марки» папироски,
Что смолит ростовская шпана.)
«...Из акаций струганные доски,
Локоть ширина ему, длина

Меньше метра, высота в два локтя.
Пусть дымок струёй за облака
В небо аромат несёт глубокий,
Словно от цыплёнка-табака.

Жертвенник курения несложен -
Сбитый ящик, несколько колец,
Чистым золотом зато обложен,
На рогах покоится венец...

Сомкните плотнее веки
И не открывайте век,
Прислушайтесь и ответьте:
Который сегодня век?
В сошедшей с ума Вселенной,
Как в кухне среди корыт,
Нам душно от диксилендов,
Парламентов и коррид.

Мы все не желаем верить,
Что в мире истреблена
Угодная сердцу ересь
По имени "тишина".
Нас тянет в глухие скверы -
Подальше от площадей,
Очищенных от скверны,
Машин и очередей.

Быть может, вот этот гравий,
Скамеечка и жасмин –
Последняя из гарантий
Хоть как-то улучшить мир.
Неужто же...

Сел Соломон на престоле Давида,
Прочно на царстве сидит.
Не донимают чужие бандиты,
Свой не бунтует семит.

Как-то Адония, что Соломону
Пообещал не хитрить,
Входит к Вирсавии, в пояс поклон ей
Бьёт. Та ему говорит:

«С миром ли, пасынок, к нам залетел ты,
Или намерен хитрить?
Если имеешь сказать что по делу,
То, так и быть, говори».

"С миром" – ответил Адония. (Как же
Если за это убьют,
Так на себя прохиндей и покажет...
Люди ж потом засмеют).

«Слово имею сказать. По...

Был Соломон царём над всем Израилем
И высший цвет их общества при нём
Те, кто его не в очередь поставили
По старшинству, а сделали царём.

Садок, Авиафар – его священники.
С Авиафаром здесь не чудеса -
Был сослан он, но, видимо, прощение
Он получил и сохранил свой сан.

Нафан, пророк царя, не паче чаянья
Сынов своих пристроил ко двору -
Азария приставников начальник стал,
Завуф - царя официальный друг.

Ещё один Азария, священника
Садока сын, конечно, неспроста
Из клира в свет...

…Нет сегодня ходоков,
Или их совсем не видно.
Пусть не к месту, пару слов
Я скажу за инвалидов.

Почитаю их и чту
За заслуги и медали.
Вид несчастных за версту
Вызывает состраданье.

Пусть дала природа сбой
Или просто изувечен -
Персональною судьбой
Каждый человек отмечен.

Даже если индивид
Перекроен и заштопан,
Богу не товарный вид
Нужен, а наш личный опыт.

Не хотел бы я при том
Некомплектным быть хоть в чём-то,
Даже если я потом
Гостем сделаюсь почётным

В небесах...

В тот день ни что не предвещало…

А впрочем, я начну с начала –
Год олимпийский, год афганский.
Уже решил Натан Щаранский
Покинуть Родину мою.
А я тогда стоял в строю
Защитников её границ -
В краю морошки и куниц,
Лосей, медведей и карелов…

…Сияние в ночи горело
Полярной строгой красотой.
“Сначала громкий окрик – Стой,
И очередь поверх голов” –
Чеканный ряд железных слов
Устава службы караульной
Стучал в виски. Накладкой дульной
Торчал АК из-за спины…

…”Ах, если б не было...

Единится от толпы,
в забавные пылающие склоки!
палящие шумящею молвой,
змеей на шее галстук из холщины,
мешок,
за волосы,
долой бесправие и ужас!
спороли пуговки,
конвой к стене руками!
лбом к небу,
тушью крестят стертые знамена.
глянь, все святые выскочили в сени.
из сопки бытия в иконах.
и заводные детства карусели,
без козней прессы из газетной желчи,
проводников навязчивых идей,
мы шли вперед,
хоть нас кидало в детство,
кривых заточек, бункеров, иголок,
и в...

Вязаное небо, нервные проспекты,
солнце за стеною, за другой ты где-то.
Лысые аллеи грязными снегами
ветки свои греют, шепчутся тенями…

Шум автомобилей соль с собой уносит.
ветер догоняет, может что-то спросит:
Сколько до тепла ему ещё осталось?
Я кивну на" Скоро","Потерпи ты малость"…

Очередь на спуске дышит эгоизмом,
проскользнёт к вагону самый лучший слизнем.
Грею подземелье, по тебе скучаю,
связь беспроводную иксом получаю…

Вязкость ожиданья топит километры,
мне бы...