Очень близко и далёко

Мне очень часто снится детство,
И дальний плеск прохладных волн,
И та забытая невеста,
С которой был я обручен.

Во сне я вижу тихий сумрак,
Вдали шатёр небесных туч,
Завесу от повозки шумной
По-над долиной летних кущ.

Я видел: солнце — словно обруч,
Луна — пахучий, теплый блин.
И там живет лихая сволочь,
Та, что звездой зажжет камин.

От сновидений нет лекарства.
И что такое горький смех?
Старинный клён монахом-старцем
Прощает мне мой смертный грех.

Не я вчера хотела умирать.
Но два часа висела «где-то между»,
Когда ещё дышалось, а надежда
По капле источалась из меня.

О, сердце, ты не друг мне, а тиран –
И пульса нить ловилась еле-еле,
И голова кружилась, как в апреле,
Не зная, от чего чуть-чуть пьяна.

На полпути (куда?) дорожный знак
Жизнь поделил собой на «до» и «после».
А тишину пугали отголоски
Того, что не успела досказать.

И очень не хотелось умирать…

Ты очень смелая, ты можешь на такси,
Одна сквозь ночь внезапно заявиться.
Не остановишься, да боже упаси,
Что чуду может запретить резвиться?!

Привет - пока! Как время пронеслось...
Тебе часок и надо шлепать в школу.
Привет - пока! Мы вместе и мы врозь,
Мне грустно, а тебе все по приколу.

Не отогреться мне у твоего огня
И не расправить скомканные крылья.
Ты - ангел расцветающего дня,
Я - демон сибаритства и унынья.

Я радуюсь очень при мысли одной,
Что живёшь в этом мире, ангел ты мой.
На улыбку твою и загадочный взгляд,
Смотрел бы любуясь, целый год подряд.
И слушал бы смех твой и песни твои,
Все дни на пролёт от зари до зари!!!

Воют волки сумрачными рощами,
Полнолунье начинает пир.
На угрюмом кладбище заброшенном
В склепе просыпается вампир.
Был при жизни графом-чернокнижником:
Губы алы, пламенеет взгляд.
Ныне околдует пограничников, –
Кровушки попьет он у ребят.
Рядом под забытою могилою
Шевельнулся вурдалак другой.
В башне, что рассыпалась руиною,
Был при жизни он простым слугой.
«Ганс! Лакей мой верный! Рад я встретиться!
Что ж ты худ и бледен, как луна?
Разлагаться начал! Не отвертишься,
Кровь для...

Ты очень убежден. Остановись.
Прислушайся, есть мнение другое,
Расширь сознание, поднимешься так ввысь,
Прими слова, будь гибче, Бог с тобою.
Бог дал тебе еще один ответ,
Еще одно другое понимание,
Возьми, не говори Владыке: нет,
Не отстраняй от слов чужих внимание.
Знай точно: однозначность не права,
Она сродни и догмам и гордыне,
Она не развивает, путы Зла,
И радуйся, когда из спора - вынес.
Когда ты принял новый взгляд на вещь,
Ты прежним взгляд углубил и расширил,
По сути...

Мне очень жаль, что ты горишь, как свечка,
И жалко то, что прекращается любовь.
Для милого, родного человека
я пожелаю счастья, и мольбой

попробую огонь тот погасить,
но так, чтоб не прервать желаний нить.....

Снега очень много, счастья чуть поменьше.
Замело дорогу а еще не вечер!
Вот бы так удача на судьбы полотна
Непереставая намела под окна!

Попрошу у Бога (у Бога всегда много)
Хоть мешочек счастья, соберусь в дорогу.
Я бы не скупился, не запрятал в сени
И уже к обеду разделил со всеми.

Не забуду маму, соседей и сестричку.
И в кормушку кину воробьям, синичкам.
От врагов, прохожих прятать я не буду
Поделюсь - им тоже надо верить в чудо!

Вечером, уставший, загляну в мешочек
Что же...

Ты мне зделал очень больно милый,
Твой поступок стал таким ударом,
Что сравниться может лишь с убийством,
Может быть, и сам ты этого не понял.

Ну скажи, зачем себя вот так позорить,
В дураки, решил, что ль записаться?
Что за чушь ты взял себе в подруги?
А своей гордыне ты не там вклонился...

Ради прихоти своей минутной,
Безрассудно, глупо и невеже,
Просто так от дури и не более,
Посмеялся над собой и надо мною.

А моё ты имя просто топчешь,
Это ведь совсем не безрассудно...

В прах и пыль превратились цари и короли,
Все, кто спрятан в бездонное лоно земли.
Видно, очень хмельным их вином опоили,
Чтоб до Судного дня они встать не могли.
Кто в сердце разум начертал строкой,
Тот даром не провел минуты ни одной.
Он милости Творца снискать старался
Иль поднял чашу и избрал покой.