Обжигающий

Закат обрушился пустынным багрецом.
Твое лицо – мое лицо –
и нить чернеющей и одинокой песни.
Закат налил в глаза свинца,
и у лица, у твоего лица
проснулась маска сожаленья –
а может, это просто краска сердца,
что вспрыснула в мой сон огонь
могильных окон.
Закат связал узлом
двух душ надежду-призрак,
он соткан из граната и агата,
он окрик мой в осколках твоих глаз,
и рук, и слов.
Молчание, как ветер.
И мы уснули в шум дождя
бросая километры
вдохновенья.
Ты помнишь, там, обрыв...

"Мать пила и папаша пил…"
Нас заносит не в сказку - в быль.
"Воссиять бы на первых ролях!"
Только дерзкая русская "бель",
может, нынче и вправду модель
в инородных чудо - краях?

Там на подиуме, как на противне
- в обжигающем духе софитов,
как подсолнух Ван Гога
драгоценная тога
"от кутюр"
в суперзвёздности хита.
Но к чему загоревшее тело
вместе с платьем
с подмостков слетело
в бронированный кейс для купюр?

Киберум счетовода уверен:
не в дерьме он жирует - в модерне...

Ночью волшебной увидел я сон,
Как благоухает букет незабудок,
Бабочки пляшут над ним в унисон
Мелодии яркой явления чуда:

В тлеющем пепле сверкнула искра
И вмиг превратилась в огромное пламя
Не обжигающее. От костра
Идет запах страсти, любви и желанья...

Солнечным утром под пение птиц
Почувствовал сердце в руках я спросонья.
Девичье, нежное... Падаю ниц
И к Свету нести буду в теплых ладонях.

Проснись! Проснись! Что ты дремлешь?
Какой сон у сведенных отравой страданья,
меланхолией ветоши
зимней дороги, преданием
вьюги ночной!
Проснись! Учись жизненной силе, сведущей мир,
чтобы смерти скупой венценосец
не использовал эту тоску,
не обольстил.
Победи желание,
узел людей и богов, жажду-звезду,
обжигающую
могильным лучом.
Не теряй
твердого счета
минут.
Бдительность и размышление
вырвут стрелу
с ядом аспида беспечности,
бдительность и размышление
приведут
к...

Я ошибся опять измерением!…
Город лег: на вечерний галс…
Но глаза – не дружат со зрением…

Сердце смотрит в тебя. Вместо глаз.


Сердце видит: ты вся неоновая…
И в плавильном котле толпы
рядом вспыхнет с тобою – Он. А не я.
И в распыл уйдете…
В распыл.


И в душе нарастает паника:
ни святых вокруг, ни мирян…
Нет людей. Есть лишь сгустки пламени,
обжигающие
меня…


Я полгода-сплю-с-огнетушителем!!
Но идет сплошняком пожар…
Не забыть тебя.
Не заглушить тебя.
Лишь...

Звёзды падают прямо в руки.
Обжигающее счастье
Избранных

расплывчатый оттиск стального сосца фонаря
в перламутре бензиновой лужи,
словно большое красное пятно Юпитера;
словно отверзшиеся уста дьявола
однородно расширяющейся вселенной,
всё вещество, которой, когда-то,
вмещалось в пространстве, меньше ногтя младенца –
там были и эти слова;
расплывчатый оттиск стального сосца фонаря
в перламутре бензиновой лужи,
словно миллион световых лет одиночества
в дрожащей капле мутного света;
словно безумие-безмолвие
изъеденного морщинами мудреца...

Зачатый в утробе неведения, выношенный на руках самообмана,
в заблуждении, черпающий оправдание собственной жизни,
и согревающий эфемерную мысль мнимого превосходства,
лилия грудничковой мудрости, уже полная самолюбования,
стыдливо пробивающаяся сквозь мутную воду царственной лжи,
твоя истина, хранящая девственность от посторонних глаз это –

философ, боготворящий стены родного храма,
поэт, снимающий шляпу перед выпивкой, женщинами,
втягивающий в прокуренные лёгкие
бездомный...

… короткая вспышка –
И снова электроразряд проходит по телу.
Это странное чувство, когда он ищет тебя во мне,
Врезаясь в каждую клетку.

… нужен ты…
Но пока я жив, он не сможет –
Ему не приблизиться к тебе ни на шаг,
Даже в бесцветном сиянии ночи…

Это уже так привычно –
Слышать нарастающий треск электрических игл
Значит, рядом с тобой, раскрыв свои пасти,
Сгустки боли вновь появились…
Стоят… в ожидании…
Заряженные в бластеры
Носителей прогнившего мейнстрима,
Текущего по их...

Еще не вечер, господа, еще не вечер
Не задувайте , господа , поспешно свечи!
Зарею сонной не окрашено окошко,
Еще чуть счастья вам двоим, еще немножко…

И будет музыка кружить и вам на плечи
Положат руки и взволнованные речи,
Как пенье райской птицы пролетит над вами
А этот вальс вернется снова только снами.

А утро в звездах унесет кого-то в вечность.
Пробита грудь насквозь свинцовою картечью
И крик любви на выдохе замрет последнем
Тот поцелуй средь бала теплой ночью летний...