Обжигаться

Тот соловей, что прятался в ветвях сливы,
Торопит песнею весны приход,
Но сколько ни поет -
Его призывы тщетны:
Весны все нет… И снег идет, идет…

Средневековая японская поэзия.
Неизвестный автор.


Течение времен неотвратимо
Меняет окружающий пейзаж…
И как бы сердце соловьем не пело -
Весна придет в назначенный ей час.

И там, где раньше сливы расцветали,
Покрытые снегами ветви ждут,
Когда сигнал придет начать цветенье,
И сердце свой изменит ритма стук.

Моя душа под снегом...

I
глаза твои –
самоубийства грань,
свет недосказанности
сорванной слезы;
душа –
прозрачный холод стёкол
над выцветшими
скверами апреля,
где оживает пыль,
шлифуя тротуары,
и ветер зажигает фонари…

II
глаза твои –
прибоя сизый шум,
далёкий свет,
осевший на ветвях;
душа –
дождливый шёпот вешних кровель
над выцветшими
скверами апреля,
где оживает ночь,
лаская тротуары,
и обжигает свежестью норд-вест…

Не раскололась я на два
И светлый луч не преломился.
Шепчу безумные слова.
Ты скажешь: «Мир не изменился,

Мы обретаем и теряем,
Как было много лет назад.
Уроки учим, но не знаем,
Что строя рай, возводим ад.

И книги истиной пытая,
Понять не можем путь земной.
И поиск тщетно оставляем,
Легко спасаясь за стеной.

Стена молчания, интриг
Обвита завистью и славой».
Добавишь: «Свет в душе затих».
Отвечу: «Есть, но очень слабый».

И крикну: «Обжигай же руки,
Ведь свет погаснуть...

Бездонные глаза у ночи.
Я в них гляжу свободным взором.
Лишь в мраке дух мой тих, не ропщет.
Деянья чуждые не мельтешат с позором,

Не тмят мой разум, не обжигают гневом,
Сокрыты черной пеленою ночи,
И думы вьются, озаряя белым
Покровы тьмы, укрывшей мои очи.

Твой Голос
таинственным знаком цветет
в средостеньи Пути,
в центре Креста – алою розой.
По Голосу Твоему, как по Лучу,
восхожу в миры Бога.
Голос вбирает меня,
как цветок в свою красоту,
тишиной говорящею исцеляет,
огненной нежностью обжигает.
Шёпотом тает,
крещендо святым пробуждает.
Звуки родятся и полнятся,
как прозрачные капли
на первозданном ветру.
Звуки цветом тончайшим сияют,
в радуге переливов
образы и миры рождают,
истину на чело льют.
Голос прощает и отпускает...

Словно преклонный старец, вечер в окно стучится.
Солнце, бросая вёсла, тихо идёт ко дну.
Полночь вплетает в косы шлейф тополей серебристых,
что освещают дорогу, будто туман луну.

Словно звезда упала, в скверах вздохнула полночь.
Тени, сродни иконам, скорбно мостятся в углу.
Тают дальние окна, влага чёрная точит
камень глухого фасада, будто прибой скалу.

Словно прождав столетья, ты открываешь ставни,
ветер врывается в спальню, тяжесть срывая с ресниц,
и, как сухие листья душу твою...

Живут поэты сердца повелением,
Порывом душ неистовых своих.
Их мысли, к воле дерзким устремлением,
Облекши в слово, помещают в стих.

Чем больше пламя, тем быстрей съедает,
Душа поэта жарче чем звезда.
Идущих рядом, жар сей обжигает,
С поэтом рядом, трудно быть всегда.

Чем дальше в прошлое уйдут поэты,
Тем меньше, в настоящем жгут душой.
Тем меньше слепят, ярким её светом,
Тем меньше мир, тревожат наш собой.

Поэт в стихе, весь виден и читаем,
И уязвим открытостью своей.
Весь...

Пишу стихи - не только засветиться,
Чтоб знали люди о кромешной тьме,
О шахтах Севера и Воркуты зарницах -
Свой жар сердец мы дали мерзлоте...

Мы жар сердец вложили в эту землю,
Мы растопили вечные снега,
Другую жизнь я в корне не приемлю
И Воркута всегда мне дорога!










Поезд на Воркуту...




Путь Воркутинского шахтёра,поэта Севера …

Я в подземелье путь проторил свой -
На «Комсомольской» сотни километров,
Люблю подземный рай горняцкий свой ,
Здесь...

Убить, ограбить, обмануть,
Любимых ради, люди могут.
Заставит всем, что есть, рискнуть,
Их, перед близким, чувство долга.

Когда тревога за любимых,
Нахлынув, все их мысли смоет,
Для них все средства допустимы,
Чтобы сберечь своё — родное.

Они в тот миг взять грех на душу,
Согласны чтобы им спасти,
Своих детей, жену иль мужа,
Тех, кто их жизнью, стал в пути.

Любовь и ненависть — две стороны медали,
Они слепы и слепят всех собой.
И если вы, одной в полон попали,
Вы в ней...

В красную туфельку одела ножку в шёлковом чулке.
Сердце забилось в сладком волнении. Вечер в городке.
Алого платья складки водопадом струятся вниз.
Он у неё не первый, но, возможно, последний каприз?...
Прошлых потерь обиды, пытаясь в душе не беречь,
Толкает одиночество в объятия новых встреч.
Красного цвета помада и чёрный бархат ресниц,
В своём отражении видит "строчки прочтённых страниц"…
Неужели всё повторится?..., проклятое дежавю…
А может с ЛЮБОВЬЮ сроднится вечернее...