Обжигать

Конец февраля, дождь в окно,
Мы с тобою – одно.
В этом городе полгода нет солнца,
Серое небо и не хватает неги.
Мы не рифмуем «слезы и розы»,
Между нами - десятилетия, морозы
И стена, и разлук полотно.
Только сколько б веков и где не прошло,
Мы с тобою – одно.
Я вижу узкую улицу из брусчатки, вьющуюся вверх,
Ночью в доме светит теплым только твое окно,
И я быстрым шагом иду по ней.
Ты знаешь, я вижу в прожилках камень,
Булыжник на мостовой, он подо мною тает,
Он плачет, потому что...

А в небе нашем вновь много солнца,
а в солнце – много Неба, ни тени страха в солнце нет.
Моя любовь к тебе же – солнечна и безусловна,
как поверх слов реальна.
Пусть прикасается к тебе вся ясность, нежность утреннего солнца
и гладит волосы твои, глаза целует, будто душу.
А я же буду целовать в уста,
светло, неистово вселенскою судьбой с тобой обручена.
Нет, не Землей, хотя и ею тоже.
Обречена на таинство любви,
как может лишь душа обречена стать Духом.

Когда же за тобой спускаюся в...

Ни любви, ни надежды, ни страха,
Жизнь была – да сгорела дотла.
И летит предвечерняя птаха,
О закат обжигая крыла.
Боль была, но и с нею расстались,
Шебуршим словно в подполе мышь.
Раньше вроде народом считались,
А теперь населением лишь.
2006г.

Заварила напиток целебный души,
И нектаром слова её тайной любви.
Не понять, не изведать славянки стихи,
Ее яркой и страстной русской крови.

Ее глаз, опьяняющих словно вино,
И лишающих разума губ естество.
Так ласкает вольно` и светло.
Обжигает огнем и манит заодно.

Глубину ее мыслей постичь не дано,
Но волнует умы тайна сердца ее.
Видно Богом Славянской Душе суждено,
Сохранять в этом Мире Любви торжество!

Хоть чем-нибудь накройте тишину!
Молчанья полого чей слог неблагороден.
Дай стать мне лирой, натяни струну
Обрывками разорванных мелодий.
И может быть, срываясь вглубь ночей
Недвижней и острей воспоминаний,
Превозмогая тысячи свечей,
Я загадаю на одну желанье…
Я загадаю мой единственный Хирург -
И ладан будничный и алые постели,
И глаз её, и губ её и рук…
Мир опьяненный запахом цветенья!
Глаза живых на пепельном ветру,
Края огней на атрибутах смерти,
И блеск чернил на острие пера...

«Дни без тебя чувствуют себя зимой,
Прячут Красоту в пустоте»

Часть поэмы - песня большой дороги…
Нежность, взвиваясь, летит к Тебе, поет о Тебе,
Помня Ту, что однажды стала Огнем внутри.

Мы плыли или летели?...
Оставляя остаться…
Я иду сквозь пламя,
Медленная звезда моя, Единственная
Не гаснет на небе…
Там, к югу от суетного мира -
Сердце Сакуры взлетает …
«Видели ли вы, как падают на землю лепестки Цветка?
Как красиво и изящно они падают, не держась;
Ни на мгновение они...

Гори! Гори торжественно и ярко, гори не остывая и не тлея!
Стихи - лишь средство, средство - лишь помарка,
Того, Кто отпустил тебя на время.
Над черным морем красные деревья, здесь каждое мгновение сакрально.
Не согласись уснуть ни на мгновенье на черно-красном ожидающий закланья.
Где жаждет рук податливая глина, а обжиг - декорации соблазнов,
Смотри в глаза богов, прошедших мимо. Смотри - их равнодушье так прекрасно!
Твоя ж любовь течет в звучаньи ночи и в каждой ноте бренного оркестра...

В безумии любви священной творится правда, истина жизни длится.
Да, я хочу с Тобой уединиться,
чтоб плоскость мира одномерного преодолеть и выйти за предел,
и Диониса повторив судьбу, вторично, уже в Тебе родиться,
за гранью прошлого и будущего, в сейчас.
В слияниях огненных космическая тишина сгустится,
молчание обжигает и говорит душа, внимая духу.
И свет Звезды струится мыслепотоком и пишет письмена,
во времени что не истлеют, проявляя вечность смысла.
И во Вселенной спора нет, но...

Белым медведем, двойною льдиной зажатым,
ты проплываешь по стылой воде,
медленно танго танцуя со смертью,
удаляясь все дальше от материка.
Бьет в лицо холодная синева,
зеркала пустота, воды немота,
а в ладони твоей серебряной каплею
отражается та единственная Звезда и планета твоя,
на которой вы счастливы были.
Ты молчишь, смотришь в себя…
но с небес льется поток на тебя,
ты становишься собственным светом.
Слова между пальцами перетерты в песок,
мысли загнаны в стойла,
В гонке...

О если б мог, подобно матерьялу
Тебя, подобно гипсу приручить,
Чтобы навек устала плоть любить
И жизнь не мчалась к мертвому началу,
Но ты живешь и не устанешь жить.

И мириады глаз глядят в тебя
Из тех пространств, что и для них кишели
Небесными телами, и ужели
Я сам живу, все мертвое любя,
И ты живешь, и нас дробят недели,

Ответь, к чему безмолвствия печать
Устам, еще не знавшим кармной глины,
Возбранно меж успенных и молчать,
И ложию скверниться, цеппелины

Я с ангелами звал...