Обжигает вновь февраль

В сутки сложатся опять,
Дни и ночи — старше станем.
Будут Боги вновь играть,
На дорогах жизни нами.

Нас на жизненных полях,
Расставляя рукой судеб.
Загнав в угол ставить шах,
Мир событий цепью будет.

Все начавшись, здесь однажды,
До конца свой путь дойдут.
Сыграв нами в жизнях наших,
Боги, нити их прервут.

И от этого не деться,
Никуда и не уйти.
И стучать когда-то сердце,
Перестать должно в груди.

В сутки сложатся опять,
Дни и ночи — старше станем.
И тем будем...

Сладчайшая тишина изумрудного дня,
тончайшая сладость прозрачного сна,
предвещающий трепет, предвкушение огня…
Луч, поящий, нежность льет на пустоты без дна,
и надежда и видение Тебя…
и струение сквозь мрак и лазорь…и пронзающая белизна,
и Лилит отпускает меня, и София, не оставив, на руках поднимает…
Я воскрес после жизни сквозь смерть…
как впервые начнусь после долгого прозябания.
Сбросив гору пятидесяти январей,
я подснежником прорасту под стопами Твоими израненными.
Из ручья пью...

В лунно-молодой подкове
Ищешь счастье поутру,
Вновь сбежал на кухне кофе.
Уронил я шаурму.

Места нет в душе досаде.
Завтрак наш прикончил пёс.
Аромат роз в палисаде,
Наш июнь пошёл вразнос.

Припев:
Ах, лето-лето –
Шальное счастье,
В потоках света
Волшебный праздник!
Ах, лето-лето –
Сердцам награда!
Палитра цвета –
Всем душам радость!

2
Тёплый плёс у самой дачи,
Как парное молоко.
На ушицу нарыбачить
Очень просто и легко.

Испекла для нас в духовке
Ты большой...

Февраль, прощай, ты был хорош в минуты снежные.
Пообещал, что в срок уйдёшь, останься вежливым.
Пора любви вот-вот придёт, а с ней бессонница.
Март норовит начать полёт, и ведь разгонится.

Февраль, прощай, благодарю тебя я искренне.
Ты худощав, календарю следить бы пристальней.
Добавить дни, хотя бы два, не помешало бы.
Но март ревнив, найдёт слова, напишет жалобы.

Февраль, прощай, на посошок, и до свидания.
Я из мещан, но всей душой стремился к знаниям.
Ты вновь придёшь в конце...

Обжиг....не философия ума, а дыхание глины, желающей стать пригодной...
желающей быть Сотворенной...желающей стать ...
ты уже был землей...ты уже был водой...
ты уже был воздухом и металлом....
ты есть всё это...
тебя вернули сюда, чтоб закончился твой спор,что было раньше курица или яйцо...
мир бросают в нас, это как дотронуться пальцем до струны
и чем ты зазвучишь в ответ на прикосновение мира, это и есть - ты струна,
твой обжиг...
мы рождаемся не помня ни Бога, ни себя...
мир...

Холодно. Снежно. Метельно и ветрено,
Влажно и больно дышать.
Люди и улицы скованы холодом.
Серое небо сомкнулось над городом –
Не убежать.
Граждане тщетно согреться пытаются:
Кто-то в песцовую шубу “мотается”,
Кто-то в карман за “чекушкою” тянется,
Не прекращая дрожать.
Вечером небо к морозу краснеется.
Люди, терпите! – мы скоро согреемся:
Месяц весны еще ждать.

Зима теряет актуальность,
Прокисло снежное вино.
Бет грязно-серая реальность
В прозябшее насквозь окно.

В диапазоне настроенья
Разряды трущихся частиц,
И градусное покрасненье
Отдельно движущихся лиц.

Усталость ранит подреберье,
Как результат сердечных вьюг.
Подушка распушила перья,
Собралась улетать на юг.

Я не хочу ничьих советов
С употребленьем сапога.
Добавьте лучше больше света,
Чтоб заискрились в нём снега.

Чтоб раззадорились метели,
Ажурный свадебный наряд.
В...

Снова на улицах зябко и хворо,
и как в больнице бело.
Снова мечтает заснеженный город
тихо забиться в тепло.
Ветры февральские зло и нелепо,
лижут сугробную зыбь,
сеют горстями с унылого неба
хрупкую белую сыпь.
Белая вьюга – бродяга в загуле,
зимнюю песню поёт.
А в тишине промороженных улиц
слышно как время идёт…


24 – 02 – 12

Зима – бурливая вихринка…
Кристальной завирухи персть
Кладёт фигурные пушинки
Чуть не подвластно – явно в твердь
Ложится белизной упрямо…
Где прямо, где наискосок
Мостится к званой жизни справно,
Парадно обеляет вход…

Пр.: Кристаллы – бело-белые
И мысли – серо-серые
Несутся – угорелые
Как оттепель – в гастроль
Без отдыху при спешке,
К весеннему погрешку
Пришёл по лунной стежке
Температурный ноль!

Изба – древесная хатынка…
Дым с печи-камени милок,
Поди, свои...

Ушёл угрюмый и ненастный.
На свет дневной из полутьмы
Выходит солнечный и ясный
Последний сын седой зимы.

На нём в алмазах полушубок.
Соболья шапка в серебре.
Целует он красавиц в губы,
Румянит щёки на заре.

Идёт он полем, лугом, лесом,
Поёт в небесной синеве.
И скоро этот зимний неслух
В любви признается весне.