Обычный прохожий

Жизнь, прошу, помоги
Отработать долги,
Да ещё не набрать
Неопрятностей рать!
Различать обмен с разногласием,
Не роптать на горчинки в счастии,
Всех любить вас, мои прохожие,
Грани разные, словно схожие!
Не судить никак равнодушия,
Проявляя великодушие,
К все-мертвящему самомнению, -
Всю ответственность с силой мнения!
Распознать их причину действия,
Суть причин отличать от следствия!
И ценить святой вкус правдивости,
А не жалость к любой слезливости,
К трепыханиям хитреца-ума...

Гуру на взморье встретил псих-больного,
Который черпал ложкой и носил
Из моря воду в вырытую ямку.
И бегал уж давно туда-сюда,
Чем забавлял гуляющих прохожих.
Гуру, понятно, смысла не нашёл,
Решил спросить, - что делал человечек?
- "Да я решил лишь море перелить
Вот в эту ямку, вырытую лично,
И рыбку с дна морского собирать,
А не ловить, как делают другие!"
- "Из моря ложкой? Ты в своём уме?
К тому же, в эту, маленькую ямку?!
Залился "труженик" раскатистым смешком:
- "А я-то думал...

Что будет дальше?
Кто скажет мне?
Нервная рябь воду колышит.
Кому прокричать о том, что хочу?
Кричи, не кричи - никто не услышит.
Будто картонные люди кругом -
Даже в глаза смотреть противно.
Хватит ли сил оживить этот сон?
В сей суете ничего не видно.
Мёда отведав, тошнит от тоски -
Патока сводит оскоминой горло.
Как же раздвинуть эти тиски?
Как же вздохнуть мне грудью полной?

30.05.11

Жонглёр настроек мой хороший.
Он может нежно тон задать.
Ну, и любое настроенье на...

Здесь в этом мире я пришелец,
В том где рождён был, стал чужим.
Остался в небе своим месяц,
Мы в детстве подружились с ним.

Здесь я на время жизни этой,
Его прожив, уйду совсем.
В нём так и не найдя ответа,
Кто мир сей сОздал и зачем.

Здесь не погиб я и не сгинул,
Спасён молитвой был твоей.
Здесь иногда людей бьют в спину,
И иногда — своих друзей.

Здесь лишь распяв, в тебя поверят,
Святым иль Богом назовут.
Здесь в людях много есть от зверя,
Здесь дав, вдвойне за то берут...

Жил Старшилка в сказке жуткой,
Страх на всех в ней нагонял.
Он в ночное время суток,
Басом ухнув всех пугал.

Был Страшилка весь лохматый,
Нос картошкой, рот большой.
Лапы словно две лопаты,
А в глазах огонь шальной.

Он любил пугать прохожих,
Птицей крикнув вдруг ночной.
Но стесняясь своей рожи,
В чаще прятался густой.

А однажды утром рано,
Плачь он чей-то услыхал.
И увидел на поляне,
Плакал мальчик — заплутал.

Стало жаль его Страшилке,
Он ведь добрый внутри был.
И к...

Спустилось небо – ниже низкого…
И серый воздух затвердел…

И дождик
с запахом анисовым
уже – всегда… уже – везде…


И ветер снова обезьянничал,
ломая по листве чарльстон!…

И мокнет надпись: «ВЛАД + АНЕЧКА»
на парковой скамье пустой…


Спустилось небо – на прохожего
и на бездомных
двух собак…

И золотая заторможенность –
внутри меня…
внутри тебя…


И листопад на трассе
корчится,
в кюветы яхонтом соря…

И сердцу – петь и падать хочется!
И это знак. И нам пора...

- Эту, в аккурат, на двадцать лет
Получил за взятие Берлина...
Продаёт свои медали дед
Рядом с продуктовым магазином.

Не понять прохожим старика.
Как же так?! Продукты – за награды!
«За Отвагу» - литр молока.
Хлеб – «За оборону Сталинграда».

Ропщет, возмущается народ,
- Вы же в душу Родине насрали!
Вам страна - и славу, и почёт.
Вы ж, в ответ, продукты - на медали!

Восвояси, под смешки и крик,
Дед поплёлся с Богом. Еле-еле...
Просто не привык просить старик.
А до пенсии...

В этом мире я только прохожий,
Ты махни мне веселой рукой.
У осеннего месяца тоже
Свет ласкающий, тихий такой.

В первый раз я от месяца греюсь,
В первый раз от прохлады согрет,
И опять и живу и надеюсь
На любовь, которой уж нет.

Это сделала наша равнинность,
Посоленная болью песка,
И измятая чья-то невинность,
И кому-то родная тоска.

Потому и навеки не скрою,
Что любить не отдельно, не врозь -
Нам одною любовью с тобою
Эту родину привелось...

13 сентября 1925 год.

Зябкое сонное утро все не дает согреться,
Мне ведь мечталось о малом – просто быть рядом с тобой –
Я не сказала о главном, но разорвав вмиг сердце,
Ниткой двойной перламутра, ты подарил покой.

Будут привычны движенья: кофе, духи, помада,
Путь по осеннему парку, медленный: на каблуках,
Перечеркну значенье всех твоих фраз, не надо,
Думать о прошлом: жарко, станет стучать в висках.

Я улыбнусь прохожим, куплю цветы в киоске,
Буду, как Маргарита, облаком в черном пальто,
Ни на кого не...

А павший, тот, что тело разложил, аккордами
тех нот, надсадный вой, бемоль, диез, октав,
он не герой, а прах, что гирю тужась поднимал,
рассыпался, упал, пропел, ту трель, а нищий
и прохожий, залог не взял, переступил, его
он не заметил, живой обман он не приметил.