Обувь

Книг каменных листы и пыль на них…
Процесс, изюминка и вектор некий –
Масштабом непривычны для живых,
Как трилитоны Баальбека.

Адепты целлюлозы любят жар –
Простёрли длани над фрейдистской блажью,
А Силиконовой долины технопарк –
Даёт иллюзию дешевой распродажи.

Но всё что просто – просто для слепых,
Металл и пластик – обувают глупых,
И как не убедительны столпы –
Есть одиночки и даже группы…

Они выходят ночью – жечь костры –
Поэты, инсургенты и шаманы,
И как не...

Вот так и получается,
Что в независимости от результата,
Окончательные выводы приходятся на потом.
И толи это так выдумано,
Толи так кому-то надо,
Но конечные дороги приводят в роддом.

Так и получилось с безумной Марией,
Подсознательно надевшей на себя венец,
Что в итоге осталась она пасти свое стадо
Дряхлых, отощавших овец.
И все вроде бы и начиналось, как надо:
Заброшенное прошлое и красавец вдовец,
Хатынка в селе была успешно променяна
На двухэтажный городской дворец.
Платья...

Знаешь,
есть ежедневное чудо -
это просыпаться рядом с тобой.

Запах волос твоих пить
прямо с подушки
крупными
глотками…


И я это всё до сих пор делаю –
но только по памяти.
Дикая боль.

Две секунды назад мы расстались.
И вот уже
не видимся веками…


Но – зачем… но откуда…
звучат наши голоса…
Ангелы стараются.
Связывают в одно целое – наши вены.


И если тебе на всё это
фольксваген пассат –

то я еще верю в нас,
истово верю.


Две планеты
ложатся в одну...

Не страна, а чудеса !
В среднем; - вся живет страна…
Живет в среднем хорошо
Здесь не скажешь ничего…
В среднем зарплата по стране
Составляет двадцать четыре тысячи вполне…
Ну а пенсия такая
Что боле девяти тысяч превышает
У кого четыре тысячи сейчас,
Знать она совсем святая…
Ну чего же нам не жить
И о чём можно тужить ?
Чиновник триста тысяч получает
При этом он не замечает
Что двенадцать безработных не рубля не получают
Ну, а если в среднем взять
Безработный получает; - до фига...

Как все же радуется нищий золотой монете
И, накупив вина упьется,
Не удосужившись прилечь на расстеленную постель,
Не сняв ни обуви ни куртки
Уснет,
Как в кому провалившись сгинет.
Но вряд ли кто
Заметит тот уход мгновенный.
Сознание
Не ценится отныне...

В Отечественную войну фашистам сделать это не удалось,
"Врагам народа" доделывать видать пришлось.
Куда смотрит контрразведка?
За, что деньги получают,
Когда ничего не замечают,
Что развал кругом идёт,
Смертность в стране с годами прёт!
Что хоронить не успевают,
Каждый день то кого-то убивают,
В автодорожных происшествиях погибают,
То в больницах умирают.
Сколько доски на гробы за эти годы в стране погнали
И сколько простого народа в землю закопали?
В Сталинские времена, смертность...

На холоде в голоде,
Рука одета в фенечки.
На суше и в воде,
И люди словно семечки.

С наружи и из вне,
В пульсе и мечтах.
На яву и во сне,
На деревьях и кустах.

Босяком или в обуви,
В одежде и голышем.
За городом и в городе,
Без ума и с умом.

В тротуарах и кафеле,
В бетоне и камне.
В тушах и феле,
В высотках и на дне.

Где то кроется,
Кто то вскроется.
После помоется,
Оденется и упокоется.

Может кажется,
Коль не збудится.
Руки вяжутся,
Все забудется....

Картину раз высматривал сапожник –
И в обуви ошибку указал;
Взяв тотчас кисть, исправился художник.
Вот, подбочась, сапожник продолжал:

«Мне кажется, лицо немного криво…
А эта грудь – не слишком ли нага?»...

Тут Апеллес прервал нетерпеливо:
«Суди, дружок, не свыше сапога!»

Есть у меня приятель на примете:
Не ведаю, в каком бы он предмете
Был знатоком, хоть строг он на словах,
Но чорт его несет судить о свете…

Попробуй он судить о сапогах!

1829



Майкл Космика...

Младшая сестрёнка Даша
Вдруг сестру спросила, Машу:
«Мама – женщина… с мужчиной –
В чём же разницы причина?»

«На ногах – сказала Маша –
(Вот тебе такой пример),
Обуви же, мама наша,
Носит маленький размер!

У мужчин – размер другой…
Как у папы… он – большой!»

Даша – умная сестрёнка,
Ту "причину" поняла
И, с наивностью ребёнка,
Речь свою произнесла:

«Как же я не догадалась?!
Папа ж с мамой – рядом с нами…
Больше разниц не осталось…
Лишь одна – между… ногами!»

Уж утро стало холоднее,
Шуршит под обувью листва,
А ночь становится длинее
И блекнет неба синева.