Обреченность

По водной глади в день шестой промчался ветер,

на блестки мелкие разбив речную мудрость...

Вчера, рыбак в верховьях волжских ставил сети

в надежде пост прервать.Полей безлюдность,

зеленая тоска войны курганов,

дорог ночных тревожное безумье,

останки неосуществленных планов -

по берегам реки...Плыла бесшумно

по дну рыбешки хладнокровной стая,

меняя обреченно воли нить

на суть сетей. В высоком доме ставни

прозрачное стекло пытались скрыть....

Семнадцать лет...

Любимый тебе подарю красоту,
Всех садов на огромной планете,
Поцелуй на устах принесу,
Ты один для меня на свете.

Я сорву серо-дымчатую вуаль,
Из недавних проблем, и горя
Возвращу знаменитый Грааль,
Из пучины глубокой моря.

Я, придам, жизни яркий свет,
Облака заменю вмиг лазурью,
Подарю небу солнечный свет,
Уничтожу в зародыше бурю.

Яркой дивой войдет любовь,
В мир уже обреченных людей,
Милый, тебя забираю с собой,
Согласись с этой просьбой моей.

Не пристало любви...

Я Россиею, как скарлатиною,
наконец-то почти отболел:
отрыдал над ее я судьбиною,
убиенных ее отжалел,
отгрустил над унылыми верстами
позаброшенных русских дорог
и по селам, что стали погостами,
откручинился я, сколько мог.

Постепенно пришло осознание:
обречен православный народ.
Христианам другим в назидание
Бог возвел его на эшафот,
дабы помнили люди крещёные:
поклоненье златому тельцу
открывает дороги мощёные,
что ведут к роковому концу.

Погибаешь ты, Русь, в наставление...

Был судный день.
Пришла пора держать ответ
за первый крик новорождённого ребенка,
за так легко людьми нарушенный завет,
за эту дикую бессмысленную гонку,
в которой всё – одна пустая суета,
всегда претящая Создателевой воле.
У победителя лишь доски для креста
и столько боли! Столько боли! Столько боли!..

Был судный день.
Уже шел двадцать первый век.
В святой земле, где всё когда-то начиналось
казнен был тайно на рассвете человек,
казнен за то, за что казнить не полагалось.
Казнен...

Несчастный раб в железных кандалах,
Дрожит при свисте болетворной плети.

С кровавыми следами на руках
В стенах, колючей серебристой клети.

Хозяин норовит раба сломать,
Нагрузкой и и тяжелой каторжной работой.

Пытается моральный облик в нем уничтожать,
Убить надежду, стать счастливым и свободным,


Лохмотья грязные покрыли его тело
И жадный холод постоянно причиняет боль,

И жуткий плети свист он слышит то и дело,
В следах ударов, ало проступает кровь.

И в нем рыдает ум...

города не дадут
приютиться в их сумраке каменном
сблизят стены домов
и отравят дыханье ветров
постарайся забыть
в своем сердце любовью израненном
ты мою ворожбу
так старательно рвущую сон

чуть горбаты мосты
и ссутулились улицы траурно
упоенье в бою
пир во время чумы затяжной
мы стараемся жить
нарушаем различные правила
нас готовы убить
обреченные на убой

немота пустоты
невозможность избавить от тщения
и вытягивать ритм
забивая в провалы слова
мы свободны пока
от сознания...

Сегодня моя любовь пьет спиртовой напиток,
Сегодня она -гнездо из красных и белых ниток.
И завтра, и через год, с ней будет хлопот не мало.
Ей весело, ей легко, любовь от любви не устала…

И в ранних лучах зари, раняя кровавый свиток,
Любовь огради от любви! Тебя у меня избыток.
По встречной, на мостовой, сорвись обреченной мерой,
Сердечный найди покой с надеждой моей и верой.

Загляделся я в небо черное
И как будто с отверстья ствола
Вспышкой звезд пустота бездонная
мне на сердце блаженно втекла

Обреченные жить и с любовью
Отдаваясь навек бытию
Беспричинно, нарочно и с болью
Отмеряем мы долю свою

Окаянные дни отлетели
В сатанинские сходы теней…
Без меня на вселенской постели
Звезды мирно мерцают во сне

Холодное солнце – звезда снежной свиты,
Зима обивает пороги домов,
В замочную скважину стонут сердито
Полярные ветры, острожники льдов.
За ними метели, за ними морозец,
И белые улицы сонной грядой,
И длинные ночи, посланцы бессонниц,
И волны сугробов над твердью земной.
Пора ожиданий, обитель смиренья,
Надежд старых кран и для новых разгон,
За белой метелью, за снежною тенью
В мечтах новогодних нестися вдогон.
А все, как и ране, молочные тучи
Спускаются пухом на крыши домов,
На...

Улица воспитывает их,
Жизни правела свои, диктует
Беспризорным детям я дарю свой стих
Жизнь их я в строках нарисую.
Лишь печаль хранит взгляд отчуждённый,
Лишь тоска на сердце у дитя,
На страдания ребёнок обреченный,
Верит уж не в Бога, а в себя.
Он хотел учиться, видит маму,
Он стремился жить как все,
Вместо этого на сердце раны,
Вместо этого – конец мечте.
Он ворует не от жизни сладкой,
Он грешит – лишь так можно прожить,
Он на жизнь красивую не падкий,
Просто хочет человеком...