Образ детства

Сирота мегаполисов снежных,
Я бродяга слепых городов
Безучастных, далёких и грешных,
Обитатель зимних садов

Я шагаю среди безразличья
И пою о былых временах
О забытых народом обычаях,
И о брошенных вами мечтах

Я вдовец девиц добрых, нежных,
У которых в глазах чистота
Те что смотрят тебе прямо в сердце
И в кого не влюбиться нельзя

Я поэт поколенья отважных,
Тех Героев что еще предстоит
В бой вступать с "Господами" за слабых
И Победой согреть этот стих.

Вот детский дом...

Слезы кипятком убивают сердце
И бьют по больному,нащупав последний рубеж
Морозы сном обжигают тельце
И ведут диалог со стонами на крыши небес

Грозы льдом сжигают солнце
Но сосуд озябший,надеждою воскрес
Грезы тайком вылетают в оконце
По маршруту в материнский разрез

Струны теплом вспоминают без вопроса
Рук опаздавших,простой аргумент
Только любимые рвут душу без спроса
И жизни слог на раскладной фрагмент

Я снова в пути, и я снова один
В моём теле блуждает смертельный токсин.
Препаратов изгнания нет от него,
Небесный огонь горит далеко...

На вопрос: Почему ты на этом пути?
Я отвечу: Лишь мне суждено здесь идти...
Ну а как же друзья, родные, семья?
Я хочу потеряться в миг навсегда

Очень много эмоций пылают во мне
Чувство такое будто в адском огне,
Забыть всё и всех пытаюсь, но вот
Чувства ломают, вообще не везёт.

Много увидел, много узнал
Сердце моё мне сам дьявол создал...

Такие были на Дону казаки!
По жизни своей, трудяги они…
Детей приучили они к труду!
Косить хлеб и в степи траву.

В уборочную трудились все!
На своей донской, этой земле…
Земля кормила казака всегда,
А рубаха не просыхала никогда.

Трудились не покладая рук!
Не испытывая от труда испуг…
Не боялся казак на Дону труда,
Да и рука у него крепкая была!

До революционной Руси, казачьи станицы!
Сколь с тех пор утекло по Дону водицы…
Когда таких казачат учили военному делу,
Чтоб со стороны врага не было бес пределу.

Воинскую повинность несли казаки веками…
В России в любую снежную погоду с ветрами!
У казаков в защите Родины не было преграды,
А только за воинскую доблесть, были награды.

В первую мировую войну, было награждено
тридцать семь тысяч донцов…
Самых храбрых в боях Героев донских казаков!
Были награждены они Георгиевскими...

Быть рыцарем невыносимо,
Когда в душе живет пират,
И пламенем неугасимым
Пылает сердце, словно ад!

Когда прекрасная сирена
Зовет игриво в океан,
А ты в седле на этой сцене,
Как недоделанный Тристан,

Ты понимаешь, как бредово
Цеплять доспехи на свой зад,
Ведь сердце повторяет снова,
Что ты не рыцарь, а пират!

Когда в душе ты буканьер,
Но оседлавший Росинанта,
Рождает разум твой химер
Похлеще книжек некромантов.

Ведь море как и прежде манит,
А на Тортуге...

Так в Союзе приучали на уборке детвору,
На картофельных полях, на плантациях к
труду…
Приучали, чтоб они все знали… откуда, что
берётся
И каким трудом, продукт весь на стол даётся.

Сейчас многие думают, что вырастает всё в
магазине…
Или на столе дома, бабушки родной Нине!
Поэтому да такой жизни докатились сейчас,
Что детвору не приучают к физическому труду
подчас.

В фильмах показывают, как насиловать, убивать…
Ну и, что от этой молодёжи, коль вырастут, ждать?
Пора в России...

Снег кружится под яркой луною,
Зимний вальс исполняя «на бис».
И ложатся снежинки строкою,
Словно ноты на тоненький лист.

Вдруг, возник её образ из детства,
Море света, огромнейший зал.
Она в белом, как будто, невеста,
Вальс Шопена со сцены звучал…

За окном фонари замелькали,
И решил всё же ей позвонить,
Но гудки долго в трубке звучали,
Видно с прошлым оборвана нить.

Пруд в саду крепко льдом уже скован,
За ошибки не стоит корить.
Знак судьбы на руке нарисован,
Ничего уж...

Я так давно ищу дорогу,
Чтоб ощутить на босу ногу,
В хмельных полях,прохладу трав.
Там где-то рядом,по соседству,
Моё,навек,осталось детство,
В чертогах сказочных дубрав.

Я помню точно цепь долин,
Земных просторов и равнин,
Где спят охотничьи угодья.
В краю далёком и родном,
Стоит заброшенный мой дом,
В лугах звенящего раздолья.

А вот знакомый синий плёс,
Средь тонких,царственных берёз,
В невнятном шёпоте листвы.
Он так застенчив,чист и робок,
Его бродяжий дух...

Я неподвижно сижу, ведя счет времени,
Прислушиваясь к его бесшумному полету,
Лишь биение сердца покинутого дома,
Будоражит душу рвущуюся на свободу.

В окно мне виден кусочек яркой синевы,
На нем облако, как вздутый ветром парус,
Отчаливает в неведомо далекие страны,
Зовя за собою в бездонно синий ярус.

Где проворные ласточки пересекают луч солнца,
Напоминая солнечный образ детства,
Где ласково машут ветви старой березы,
Прорезая полумрак грядущего наследства.