Обнажение

Дыхание
Индифферентнее, безучастнее,
Как русло реки.
Золотые прутья впустят
Глоток неба,
Обезображенного
Зимним дождем.
Ожидание благословения ночи,
Горькой кофейной гущи,
Чтобы уйти за пределы видимости.
Вчувствование в пустоту дороги.


2

Заметает белым шелком, белой сыпью,
Белой резью
Лабиринты, отпечатки, мысли-формы
Прошлогодних сновидений.
Переезды, переезды,
Эпизоды, эпизоды,
Бесполезность
Страхов, боли,
Многоточия и слова,
Только звезды, только звезды...

Вечер с привкусом миндаля и мяты.
Белый плед января, укрывший озябшую кожу.
Холод лучистого неба в серебряных перьях звезд.
Шуршанье халата,
Метель поцелуев взахлеб,
Трава простыней, измятая
Ласкающим смогом, твердеющим чувством –
Укрыться в приливе тепла.
Во взгляде
Лотос рассыпал жемчуг,
Кедров тенистых шепот.
Волнами
У окна
Обнаженные фразы
В лунном шампанском
Искрятся.
Под пледом
Январского мха
Бежит ручеек весенней преступной воды.
Руки твои
Не знают покоя от ласки...

сгоревшая осень в лиловые сумерки бредит
хлопчатым огнем метели листаю страницы
домов перекрестков кафе остановок звонков
хочу отдышаться но сердцу приказано биться
ночным нефтяным пятном среди маяков
столбов перетяжек витрин замерзших цветов
хочу переждать но взгляда прорубь искрится
осколками бронзы ночной облаков вереницей
из едкого газа жизни миллисекундной ограбленной
безостановочной жадной до жидкого цвета
где мне найти ладана
где мне найти фимиама и ветра
где мне...

Все сложно, все запутано, the and…
Кому такое нужно?! Все разбито!
В глазах слезы прощания и бред…
Ведь они любят! Что судьба им пишет?!
 
На сердце жаль, измучена душа,
Тоска в глазах на обнаженных лицах…
А далее надежда лишь и страх…
Куда их бросит жизнь?! Какие письма?!
 
Увидятся они?... А может нет…
Ну что ж… друзья… Враги… а что меняет?!
А если любят? Или это бред?
Ну где найти на все ответ?! Бывает...
 
15 июля 2010 г.

Просыпаюсь
с душой обнаженною.
В этот день
Воскресенья Прощеного
Я несу свое сердце в ладонях –
Пусть сегодня его не затронет:
Ни сомнений жестоких ржавчина,
Ни словес
чужеродных напраслина.
Я молиться Всевышнему стану,
И просить его не устану.
За грехи пусть меня накажет,
Только детям моим не откажет
Ни в любви, ни в удаче,
ни в счастье.
Пусть спасет от беды и напасти.
Пусть простит их,
таких несмышленых.
В этот день
Воскресенья Прощеного.

Треск с камина, тиканье часов.
Стынет вечер за стенами дома
Запираю двери на засов
Тишина до боли мне знакома.

Ты сегодня снова не придешь,
Ты далек как звезды от планеты.
Красотой ты, приукрасив ложь,
Держишь от меня свои секреты.

В отражении глубины зеркал
Обнаженный образ плетет косы.
И кристаллы падают в бокал,
Обжигая болью цветок розы.

Свеч огонь стремится к высоте,
Потолок глотает огня тени,
Время безнадежно в пустоте,
В мои мысли вплетено смятенье.

Треск с камина...

Когда сняли кожу с твоей души,
С обнаженным сердцем пред всеми живешь,
Ранит острыми стрелами шорох в тиши,
Память прошлого - словно маньяка нож.
Но несется вслед табуном лошадей
Невзирая на давний срок
Мысль о сотне счастливых с тобою дней,
Но какой сейчас в этом прок.
Только кутаю сердце теперь я в плед
Чтобы льдом на ветру не покрылось
И похож на молитву ночной сонет
О любви , что когда то случилась.

И в зеркале старинном в этот миг
вдруг отразится мир совсем иной,
Он был прекрасен, он из грез возник.
Склонился дед в поклоне предо мной.
Во мне он видино, бабушку узнал.
Застыла на лету и не дышу,
И на мазурку снова приглашал.
Забыв свой век, на бал опять спешу.
Там Александр Первый иль Второй?
Там странный мир забот, забыт наш мрак.
И Демон страсти снова предо мной.
Он отражен в старинных зеркалах..

№№№№№№№№№

Женщины печальной силуэт,
У окна, распахнутого в ночь.
И...

Головокружение городского потока в руинах мозговых клеток.
Отчаянное стремление проснуться, открыть слипшиеся весенней грязью глаза.
Тление неразборчивой памяти на остывших углях, искра утреннего света,
пропахшая белоголовым туманом и сыростью дорожных спазмов. Лоза

телефонных веток, дрожащая пресными разговорами. Теплый шелк
рук женщины, оставленной дома с плачущим ребенком. Опавшие листья
надежд – пространство для нового. Похмеляющиеся шарканье ног.
Радость дворняги, прикормленной...

Туманность взгляда брызгает сырой волной и тиной,
чешуйками холмистого прибрежного песка,
бутылочно-индиговой прохладой, соленым инеем
святилища заката с престола Посейдона.
И ты идешь, грузнея вкусом рома, глиной
смуглого лица, под зонтом кипарисового сна.
Оранжерея бархатного тлена страстей,
скрип чаек, шипящей пены сода

полощет твои ноги. А у нас, зима…
У нас жжет обнаженность на кремовых полях,
в тряпье дорог простывший зуд авто,
по улицам капель стеклянных взглядов
и вечер...