Обломилась ветка

Остывших листьев жёлто-бурые тона
Живут веками в этой сказочной поре
Но синеву сменило не стыдясь
Резиновое небо в сентябре.

Поблекли краски,схлынули тона
Ворона серая кричит на ветку взгромоздясь
На всю округу дерзко вознося
Воронюю резиновую власть.

И лес-расстрига словно с кем-то сговорясь
Расставил сонно фиолетовые пни
И туч-вампиров за бледный горизонт
Уносят прочь резиновые дни.

Слезами горькими природа даст понять,
Что нам богатств на этом свете не скопить
Как-будто...

Дождливая ночь и мне не спится...
Стекают по окну капли воды.
Клен веткой в него стучится,
Прогоняя прочь от меня сны...

С карниза падают капли,
Тают снежинки на ветках.
Тонкие льдинки пропали,
В лужицах стаяли редких.

Руки безвольно в карманах.
Редкие капают слёзы.
Утро в раздумьях странных.
Дворик, усыпанный в розах.

Окна окрасились цветом,
Яркого солнца восхода,
Добрым беззвучным приветом,
Меж облаков хоровода.

Пусть начинает с улыбок
День, и не будет ненастья.
Путь, как бы не был он зыбок,
Только для светлого счастья...

Тусклый рассвет, на деревьях узоры.
Осень рисует свою акварель.
Плавно на окнах разводятся шторы,
В городе вьется над крышами хмель.

Мрачный октябрь, как впрочем, и раньше,
Нас отливает дождями судьбы.
Ветками голыми чаще нам машет,
Стелет в оврагах туманов клубы.

Солнышко выйдет совсем не надолго,
Выберет миг и уходит опять.
Осень проводит сегодня, и только,
Каждую веточку, каждую пядь...

Иисус сказал людям: – Будьте как птицы. Не думайте ныне о завтрашнем дне.

Не ведомо вам, кто увидит зарницу и кто не вернется, оставшись во сне.

Иисус заповедовал: – Станьте как дети, и к Божьему царству не будет преград!

Ребенок расскажет вам сказку. Поверьте в ее чудеса! Он – свидетель, он – прав!

Иисус объяснял: – Славлю, Отче, Тебя! Утаил Ты от мудрых жизнь вод и земли,

Но открылся младенцам, с любовью храня в чистоте детских душ веру в Правду Любви.*

*Иисус сказал: славлю...

За окнами пришел октябрь,
Дождем размытые картины
Дорога в поле, колея…
И грязью все вокруг покрыто

Деревья мокрые стоят,
Листву последнюю роняя,
И тучи черные скребясь,
Верхушки до земли склоняют

Грустит погода, черный лист,
Как воронье вокруг кружится…
А в душу страх ко мне проник,
Как перед зимой, отставшей птице…

И я, пытаясь убежать,
Из сердца прочь гоню тревогу…
Но свет в окне твоем погас,
А дождь размыл к тебе дорогу…

* * *
И вновь одна среди дождя,
Смотрю, как...

Скоро поземкою легкой закружит,
Ели и сосны наденут снега.
Льдинками вымерзнут серые лужи,
Белые звездочки скроют луга.

Город затянется дымкой морозной,
Иней на ветках завяжет цветы.
Холод повеет местами несносный,
Вихрем суровым задует кусты.

Взгляд загрустит в полутемном окошке,
С неба опуститься ранняя ночь,
Свеситься шерстью, как черная кошка,
День обрекая на странствия прочь.

Выйдут созвездья рисунками детства,
Будто посланье и чей то привет.
К ним, завершая последнее...

Ржавые листья.
Голые ветки.
Пусто в душе.
Тревожные метки.
Быстрой стрелой
Пролетают годочки,
И напрягает
Финальная точка.

Радость и грусть
Сменяют друг друга
Не выходя
Из порочного круга.
В старом пальтишке,
Какие не носят,
Осталася с носом
Глупая осень.

Я чувствую себя порой, бывает,
Женщиною старой и больной,
Будто мои плечи накрывает
Грусть, усталость, боль и страх волной.

Я чувствую себя листом дрожащим,
Срывающимся с ветки на ветру,
Кружащимся, крутящимся, летящим
И радующим этим детвору.

Я жизнию разбитое корыто,
И седина волос – мне как печать,
Водой живой и мёртвою умыта,
Всё растеряла, нечего отдать.

И время тетивою отправляет
Меня – стрелу в полёт вперёд, вперёд…
Вот так себя я чувствую, бывает,
Почувствую немного...

Квитень - квантовая матерь
Кантов точка вереницей
скапливаясь из столпа-
творичных атмосфер
без знаков где "STOP"
твой АМПЕР, поскрёбышек эры
чугунковых шариковым скатив со скамеек,
им откроет глаза на время,
на мир-пир, на царя-империю,
застеклит от морозца синего
да от птиц цвета вешнего,
она-де вечная, когтём распишется,
да раскудрявит весною перия,
да не склюёт зерно у форточки,
она-де жрица первобытных актриц
хранительница лиц и тотема,
она-де в системе, примёрзла к антенне...