Облакам

Стонет ветер в проводах,
Как и стонут облака.
И роняют в небесах
С грустью слёзы без конца.

Как поэту мне их жаль,
Передам в строках печаль.
Станет им легко дышать –
Успокоится душа.

Перестанут слёзы лить,
Смогут снова научить.
Жить счастливо на земле,
Звонко песни петь во тьме.

Как пою я для людей
На гитаре при луне
У ветвистых тополей,
В непогоду у дверей.

Пока стонет в проводах
Ветер с грустью без конца.
Подскажите облака,
Как попасть мне в небеса.

Высота, безмерность, холод...
Облака...
Она над ними -
Та единая свобода, что вовеки не отнять
Город,
Горизонта прочерк,
Облака пометят небо -
Неизведанные дали бесконечностью манят

В прошлое мост, вытянувшийся в никуда,
В мысленный образ, в застывшие облака.
Натянутый над обрывами, среди гор, как струна,
Уходящий в туман, за зеркальную гладь пруда.
Мост откровений, шёпота странных снов.
Мост продолжения, вырвавшийся из оков.
Крыльями бабочек, качающейся листвой.
Мост уводящий в хрупкость мечты за собой.
Управлявший минутами, складывающимися в месяца,
В забвение боли, в порывы дрожащего ветерка.
Выпитыми капельками радужного дождя,
Сладостью вкуса оставшегося...

Старик-горец и высокие горы
Были меж собою чем-то похожи.
Своими морщинами,
Своею кожей.
И своим сердцем гордым
Быть может

Они молчали мудро, сурово
О чем-то своем -
Без шума и слова
Молчали
Толково

В небе синем плывут облака
Текут незаметно века.
А на вершинах тают снега
И к долинам стремиться вода
В горах много света
Много воздуха
Много тепла…
Да

Горы... Старик...Облака
Овцы. Долины...Снега
Так было и будет всегда.
Как же все на свете похоже!
Ты видишь это тоже...

Мерцает свет. Желаний много.
Плывут по небу облака.
И жизни светлая дорога
Видна в степи издалека.

Асфальт бегущей магистрали,
Купаясь в утренних лучах,
Звучит, как скрипка Страдивари,
Гортанным голосом в верхах.

Кусты, деревья... Дух свободы!
И до чего же мне мила
Таинственность степной природы,
Когда рождается заря.

И с пробуждением рассвета,
Теряясь где-то в облаках,
Несет изящно всю планету
По-женски трепетно в руках.

Пушистые и мягкие на небе облака.
Еще погода радует,лишь пасмурно слегка.
Синоптики пророчили жару и мелкий дождь.
А лето уж кончается, его так долго ждешь.
Собрались на рыбалочку брат с мужем поутру.
А я гляжу за внуками, покой их берегу.
Накрыла одеялочком я Викочку мою.
Решила, что блиночков детишкам испеку.
А сердце рвется к деточкам, родименьким моим.
Они все за границею и не легко там им.
А за окном за братовым цветов красивых тьма.
Сажала их покойница красавица жена.
И овдовел...

Работал для будущего, так думал, оставался на
месте, топтался, прозябал, в нищете, опирался,
на бред, иллюзий ступеньки, галлюцинаций во-
здушные шары, тащили в вверх, отрывая от зе-
мли, песчаные замки, желаний-мечтаний, раз-
метались, ветром, вечером, утром, просыпался
в холодном поту, с надеждой, компенсировать
потери, ночных сновидений, кошмаров; рой ко-
маров, птиц, поющих в камышах (собирались в
стаи, (на юг), испуг, остаться, как шах, предвес-
тник тревоги, колокола звон...

В небе плывут облака,
Белые, как зимой снег,
Взглядом провел из далека,
Наблюдая плывущий их бег.

Я на вершину взберусь,
А облака уже здесь,
Я ладонью дотянусь,
И растают, словно весть.

Весть, которую все ждут,
Ту, которая придет,
И, во круге все поймут,
Что, в низу ведь кто-то ждет.

И руками я взмахнул,
Сделал шаг один вперед.
Грудью воздуха втянул,
И пустился я в полёт.

Ветер хлещет мне лицо,
Словно птица я парю,
Дернул резко я кольцо,
И судьбу благодарю.

Парашют...

Миражи... миражи...
Облака в небе белые.
Спрячьте вы мои сны...
И любовь ошалелую.

Миражи... миражи...
К вам хочу я дотронуться.
Я тянусь к вам... а вы...
Мне в ответ эхом стонете.

Миражи... миражи...
Белый пух... тополиный.
Землю нежно укрыл…
Спрятав сны о любимом.

Миражи... миражи...
Сказка в небе растаяла.
Вы осколки мечты...
О любви той нечаянной.

Миражи... миражи...
В моих снах растворяются.
Я тянусь к вам... а вы...
В облака превращаетесь.

Лариса М.

РЫЖИЙ

В те баснословные года
нам пиво воздух заменяло,
оно, как воздух, исчезало,
но появлялось иногда.

За магазином ввечеру
стояли, тихо говорили.
Как хорошо мы плохо жили,
прикуривали на ветру.

И, не лишенная прикрас,
хотя и сотканная грубо,
жизнь отгораживалась тупо
рядами ящиков от нас.

И только небо, может быть,
глядело пристально и нежно
на относившихся небрежно
к прекрасному глаголу жить.

***
Ночь, скамеечка и вино,
дребезжащий фонарь-кретин.
Расставаться...