Объявиться

До того как перейти границы,
На чужие выйти берега,
Не скрывали главари амбиций
На обетованной поселиться,
Шкуру неубитого врага

Поделили. Не обидеть ближних
Собрались евреи поутру,
Чтобы на вопрос - а я что рыжий? -
Каждому землицы отчекрыжить,
От тех мест, где раньше Хабиру

Обитали, но не удержали
Этот край и съехали с тех мест,
Где их обижали, унижали.
А теперь перед броском кинжальным
Их потомки собраны на съезд

Всех евреев, жаждущих реванша.
Всех старшин пророк созвать...

Солнце злилось и билось оземь,
Никого не щадя в запале.
А когда объявилась осень,
У планеты бока запали,
Птицы к югу подбили клинья,
Откричали им вслед подранки,
И за мной по раскисшей глине
Увязался ничейный ангел.

Для других и не виден вроде,
Пол-словца не сказав за месяц,
Он повсюду за мною бродит,
Грязь босыми ногами месит.
А в груди его хрип, да комья -
Так простыл на земном граните...
И кошу на него зрачком я:
Поберег бы себя, Хранитель!

Что забыл ты в...

До миллиона не дожив совсем немножко,
Не ожидая скорых перемен,
Жила в Лох-Нессе тонн на сорок крошка
Вне всяких политических систем.

Питаться выплывало вечер каждый,
Всех зазевавшихся хватало наугад.
И, говорят, близ озера однажды
Пропал один советский дипломат.

Искал ли что мужчина тёмно-русый
Или хотел в Лох-Нессе схоронить,
А заодно, какого был он вкуса –
О том у Несси стоило б спросить.

При мелкобуржуазном интересе
Один смышленый бой в округе жил.
Он приручил прожорливое...

Потом Иегова сказал Моисею:
«Поди ты отсюда, веди свой народ
В ту землю, в которой живут Ферезеи,
И где в молоко добавляется мёд.

Ко всем иноверцам вражду я посею,
Пойдёт пред тобою Мой ангел, чей гнев
Поможет прогнать тебе Иевусеев,
Хеттеев, Евеев и прочих на ев.

Но сам не пойду Я другим шеи мылить,
Порою и Мне с вами не по пути.
Народ вы жестокий, бишь жестоковыйный,
Меня от такого соседства мутит».

Услышал народ это грозное слово,
Снял все украшения и возрыдал.
Чтоб гнев...

В Египте был объявлен траур,
Дни плача. Семь десятков дней
Доступен был Иаков старый
Для посещения людей.

(Пока в стране большое горе,
Все СМИ, семитские уже,
Свой объявили мораторий
На секс и пляски в неглиже.

Когда же вновь по всем каналам
Пошли убийства и попса,
Иосиф гневный и усталый
Спешил огородить отца

От сальных шуточек из «Окон»...
Где про любовь штампуют фальшь
Анфиски с декольте глубоким -
Там мощи портятся, как фарш.

Великий Чехов с пошлых лексик,
С экрана...

Некогда славное имя носил венценосец фракийский,
на изобильной земле жизни колосья лелеял,
брачное ложе делила
с Терем –
Прокна, кровь с плотью румяной царя Пандиона.
Родился
в этом союзе Итис, сын дорогой.

Однажды, ластясь, просила Прокна супруга
встречи с сестрой, ненаглядной подругой
детских янтарных полей.
Пусть не домой
дать ей свободу, но хоть гостью доставить
к их берегам.
В море спускают суда,
в гавань Кекропа доносит зефир их.
Вот Филомела, сестра, что солнцем Венеры...

А на черёмухе проклюнулись листочки
И во дворе стоит весенний аромат,
И, значит, солнце холодам без проволочки,
Сказать по шахматному, объявило мат.

И раздаётся птиц беспечных щебетанье,
И буйство чувств коснулось так же воробьёв,
Раз по закону основному мирозданья
Царит Весной над всей природою Любовь.

Кипит душа Весной у каждого мужчины
И вспоминают юность даже старики -
Когда сияет красотой первопричина,
Родная женщина, мы все озорники.

И остаётся сдаться той Весне на...

В открытом море буря не стихала,
Елизавета куталась в меха.
Она тогда впервые узнавала,
Как мир огромен, даль как широка.
- Мой край суров, - он повторяет снова, -
И нам придется до конца пройти.
Но вот они у берега родного,
И надо самый трудный путь пройти.
А там враги Гаральдовы не дремлют,
И он из рук не выпускает меч,
Герой один , совсем один все время,
И время вроде перестало течь.

2.

Он в полночь возвращается устало,
Чтоб на рассвете вновь уйти назад,
Душа княжны во...

Братья светлые! Пришла пора!
Мы желанные гости народных чаяний!
Мы не станем больше скулить с заднего двора,
А придём прямо в столицу наших мечтаний!
Через главные врата мы пройдём громогласно,
Чтобы каждый, чтоб все осознали,
Что слова мои — не только слова, а опасность,
Звенящая острейшей сталью!
Я сам убедился в скудости душ
Священников и фарисеев,
Которые в болоте алчных нужд
Утопили заветный ковчег Моисея!
Гибнет в братоубийстве Палестина!
Неспроста зверствуют секарии во всех...

Как тяжек утренний рассвет...
Усталость зноя чуждой мне страны
И пустошь дней...
Для римлян не секрет,
Что бесстрашны, как звери, еврейские сыны!
Евреи сами ненавидят друг друга,
Простолюдины готовы перегрызть горла своим священникам!
И даже Ирода, казнившего Иоанна-Крестителя от испуга,
И даже его голову хотят насадить на кол и состричь его волосы на веник!

Но что это за шум? Как будто голоса...

(Пилат вышел к толпе возбуждённо голосивших людей)

П е р в о с в я щ е н н и к...