Обдирая ладони в кровь

Шепот парчового мотылька...
Темный терновник в вазе ночи.
Твое касание на пряном выдохе шёлка огня,
Мёдом на северном обрыве.
Медлительность глаз - колодцы с острыми краями...
Воздух этого трепета так похож на свечу...
На призрак совершенного алфавита...
Открой мою книгу и переведи с латыни - я люблю...
Пропуская шёлковый вдох сквозь горло... добавь - вовеки.

Прожигающая позвонки строка,
Одевай эти строки как платье...
Выходи к тишине с букетом алых слов...ты со мной безвозвратно...

Падала чья-то голова,
Гонители иноверия жгли костры.
Кто-то держал в руках искусственные цветы изящества мысли.
Красноречие палачей было трогательно - низкопробным,
В бюро забытых вещей надели бирки Вере, Надежде и Любви...
Прокаженные фавны торговали званиями года.
Разлюбившие святые не смотрели в глаза распинающих друг друга.
В тишину громче неба множилось беззаконье,
Где спина и ладони ощущали память боли потомков Христа,
Где любила и спина ладони за каждый удар хлыста.
Кто-то...

(романтическая комедия в стихах, все герои вымышлены)

(I)

Поезд из Женевы отправлялся
Утром в девять с лишним. Был вагон
Пуст почти. Храпели два китайца,
Был красавец наш Кальян Делон.

Выйти он хотел на полустанке,
Толстую сигару закурить,
Там уже стоят две куртизанки,
И Делон им мило говорит:

-Девочки, вам деятельность эту
Нужно по возможности свернуть,
Песня холостяцкая отпета
И газеты желтые все врут,

Что Кальян мол бабник и повеса,
С этим уж завязано давно,
Ждет...

БОЖЕСТВЕННАЯ ПОЭМА. ЗЕМНАЯ ЛЮБОВЬ. ЧАСТЬ 1.

О, сколько на Земле Любви,
О сколько в ней бездонной боли,
Бог раздает земные роли,
Как счастье крохотной судьбы…
О, сколько бурь она вмещает,
О, как лобзает и клянет,
О, как, прощая, не прощает,
О, как наотмашь душу бьет.
Прости Татьяна, Бог с тобою,
Свидетельница дней твоих
Я повинюсь перед толпою
За эту боль твою и крик…
Раздам твою любовь успешным,
Тебя клянущим в суете,
Кредиторам твоим безбрежным
И тем, кто памятен тебе.
Всем...

До непристойности синее море
Тянет ко мне свои влажные губы
Море волнуется летом в июне
Море желает увидеть корриду
Кровь на песке не оставит следа
Морю к лицу снежно-белый парус
Ангел посмотрит на нас и вздрогнет -
Ангел никак не привыкнет к крови

Последний удар - волной по коже
Как непрочны бывают колени
Ангел прикрылся ладонью. Море
Доводит до шепота бычьи слезы

Все позади. Становится душно.
Море лениво глядит на солнце.
Мы превращаемся в темную точку.
Мы тоже когда-нибудь...

Умирает наша Любовь
От мучительной острой боли.
И струится алая кровь
На твои и мои ладони.
Посмотри на неё скорей.
Видишь,глазки ещё открыты?
Шепчут губы её молитву
О бездушии двух людей.

И помочь ей уже нельзя.
Оборвалось молитвы слово...
Вот закрыла Любовь глаза...
И последняя капля крови...

На колени упали мы
Попросить у неё прощенья.
Только в душах у нас,увы,
Ни печали,ни сожаленья.

Застелена вязкой болью
Укутана вечным страхом
Тихонько скулит,не ноет
Умирает с каждым взмахом
Крыльев неба.Вверх-свет
Вниз-ночь.Так все выше
Кровь на завтрак ужин и обед
Своя!Живая!Кровью пишет
По белой коже бумаги
ЖЖет ладони в огне
Толпятся в комнате эльфы и маги
От этого множества всяческих лиц
Можно двинутся мозгом!
А дырки от клювов врезавшихся птиц
В сердце зашивать слишком поздно..

Четыреста километров назад я был занят этой игрой.
Наверно, можно было и вплавь, но я был занят этой игрой.
И помнит генеральский Кавказ, как я был занят этой игрой.
Дорогая, прости, что я – пасс, и что был занят этой игрой

Дорога чиста и пуста, но я занят этой игрой.
И все мы собрались домой, а я занят этой игрой.
А жизнь не сложней, чем пасьянс, и я занят этой игрой,
И пара удивительных глаз занимается вместе со мной.

«Дорогая, ты погляди: я занят игрой» –
Говорил ей, чуть-чуть...

Воспоминания в утиль
Не сдашь, не бросишь их на полке:
На самолетике в Эртиль
Мы прилетали... На двухколке

В Красноармейский вез нас дед,
Петр Николаич Остроухов.
В поселке том на белый свет
Я и пришла... Часок потпрукав,

И «дарвалдаями» звеня –
(Степь открывалась панорамой) --
Дед-конюх привозил меня
Торжественно в поселок с мамой.

Поселок наш не знаменит.
Эртиль известней ненамного.
Здесь «графский» сахзавод стоит,
А из Воронежа дорога

В усадьбу графа – двести верст...

Мои порезанные кисти как молитвы
Сердце отстукивает бешеные ритмы
Блики солнца на синих стенах
И имя его лишь течёт в моих венах
Я помню кровь и глубокие порезы
И надо мной уж танцевали бесы
Но я ребёнок холодной весны
Я вижу сказочные сны
Кровавый след на белой простыне
Казалось,я лежу на самом дне
Над бездной пропасти стояла
С ладоней кровь тихо стекала
Не ощущала боли,ветру подпевала
И только в этот миг я радость ощущала
Злословие своим врагам простила
И вспомнила…Когда-то я...